Шрифт:
От неожиданности Виктор опешил.
– Вы хотите сказать…
– Вот почему он не отправил документ вам. Вот в чем смысл его последнего послания. Среди вас – предатель, - последние слова Марина произнесла шепотом, но на Виктора это подействовало подобно разряду грома.
Виктор застыл.
16.
Мобильный издал короткую трель. Юзеф взглянул на дисплей; его лицо оживилось, рот растянулся в нехорошей улыбке.
– Пора действовать! – сказал он, вскакивая с кровати.
Мануэль отреагировал мгновенно: запустил руку за пояс и достал большой черный пистолет; вытащил из рукояти обойму, убедился, что она – полна, и снова снарядил оружие.
– Поставь оружие на предохранитель! – распорядился Юзеф.
– Никогда этого не делаю, - возразил Мануэль.
– А зря. Время пуль еще не настало. Сейчас – время хитрости.
Мануэль покачал головой.
– Мне постоянно кажется, что они доберутся до нас первыми.
– Это невозможно. Мы знаем обо всем, что у них творится. А они – нет. Но я им помогу, - Юзеф запустил руку под матрас и извлек оттуда планшет.
Электронный прибор закрывал ярко-красный чехол; на нем был изображен силуэт танцующей женщины; судя по длинной юбке и вздернутой над головой руке – цыганки.
– Что это? – спросил Мануэль.
– Самое страшное оружие, - отвечал Юзеф. – Слово.
– Пуля надежнее, - усмехнулся Мануэль.
Юзеф назидательно поднял указательный палец.
– Господь создал этот мир Словом. Не пулей.
17.
Виктор знал (хотя в глубине души и не верил), что этот момент может наступить; а теперь, когда он наступил, оказался не готов. Разум отказывался верить, но что с того; надо было действовать.
Виктор вышел из мастерской в общий зал. На столике лежал листок с цифрами; Марина, позабыв про осторожность, оставила его на виду, и теперь предатель, если он, конечно, видел листок, оказался предупрежден. Виктор, стараясь ничем не выдать своего волнения, нарочито спокойно подошел к столику, взял листок и, сложив, небрежно сунул его в карман.
Затем Виктор направился к командору; отвел его в сторону и спросил.
– Габриэль! Вы не будете возражать, если я отвезу нашего аналитика?
– Причина? – нахмурился командор.
– Она хочет отдохнуть, - ответил Виктор. – Она нам еще понадобится, но только завтра, после того, как станет известно, что хранится в столике.
– Вы отвезете ее домой?
Виктор покачал головой.
– Вы же знаете, там опасно. Я отвезу ее на одну из наших квартир.
– Хорошо, - разрешил командор. – Я не возражаю. И братца ее прихватите, чтобы не мешался.
– Слушаюсь.
Виктор коротко поклонился и отошел. Марина выглянула из мастерской; Виктор кивнул ей и жестом подозвал Митю.
– Собирайтесь! Мы уезжаем.
Виктор поднял руку; на ней висели две черные повязки. Митя поморщился.
– Зачем?
– Ты приехал сюда в повязке, - строго сказал Виктор. – И уедешь в повязке.
– Я никому не скажу, - запротестовал Митя.
– Я знаю, - согласился Виктор. – А с повязкой – ты и не сможешь ничего сказать.
18.
– Эй! Эй! Приди в себя! Тварь!
Хлоп-хлоп! Громила бил Лизу по щекам. Голова безвольно моталась на тонкой шее, поникшей, как стебелек мертвого цветка; но девушка не издала ни звука и глаза не открыла.
Громила зарычал от злости; аккуратно потрогал налившуюся шишку на затылке и разозлился еще больше. Он размахнулся, чтобы ударить посильнее, но второй вовремя перехватил его руку.
– Подожди! Убьешь! Надо не так.
Второй громила сгреб Лизу в охапку и отнес обратно в комнату. Положил на диван, положил под голову подушку и оттянул веки.
– О, черт!
– Что не так?
– Сам посмотри!
Первый заглянул Лизе в лицо; глаза у девушки закатились так, что зрачков не было видно. Второй прислушался.
– Дышит. Принеси воды!
19.
– Вау! – месье Жан вдруг развел руки, присел, выпрямился и сделал пируэт.
Командор, еще не до конца привыкший к его выходкам, неодобрительно посмотрел на вора.
– В чем дело?
– Я подкуплю сотрудников! – заявил месье Жан.
– Сотрудников? – уточнил командор. – То есть, как минимум, двух?
– Да чего уж мелочиться? Сразу двадцать!
Габриэль посуровел.
– Не время шутить!
– Нет, правда! – не унимался месье Жан. – Двадцать! Самых лучших! Самых хитрых! Самых ловких! И – самых жадных!