А затем вспыхнула молния. Сперва одна, затем другая, и потом целый ливень из молний, смешиваясь с потоками дождя, начал литься из глубин черного неба.

Но, несмотря на то, что их были сотни и тысячи, ни одна капля воды не испарилась, ни одной вспышки пожара не появилось. Каждая из молний, стального цвета, не содержала в себе ни капли мистерий огня. Полностью очищенные от стихии, они представляли собой квинтэссенцию слияния воли Хаджара, мистерий меча и имени ветра.

Последнее служило для техники топливом, так как ни у одного смертного не хватило бы запаса в ядре чтобы реализовать нечто подобное.

– “Вечность… “ — мысленно поразилась Аркемейя. – “А что было бы, если бы он мог использовать энергию…”.

А затем, одновременно с громом, переходящим в первобытный, животный рев, молнии в небе сплелись в дракона. Не такого большого, как Аркемейя видела когда-то в исполнении Хаджара. Скорее даже – сравнительно маленького. Метров сто, не больше. Но при этом…

Он выглядел совершенно иначе. Плотный, будто настоящий, выглядящий ожившим мечом, вокруг которого кружились стальные обручи, чем-то напоминающие гарды меча. От головы до хвоста шла яркая голубая полоса из которой в небо били стальные молнии меча и ветра.

[image]

Хаджар направил меч на стоявшую напротив каравана пятерку стражников. Трое из них, как чувствовала Аркемейя, были лишь немногим слабее своего командира.

Но, так же как охотница и демон-гиппопотам, они не могли пошевелиться. Их удары, вобравшие в себя всю мощь истинных королевств, так и не достигнув цели — попросту лопнули на полпути. Что же до двух техник, то они и вовсе испарились, не оставив ни следа в Реке Мира.

Дракон, огласив окрестности безумным ревом, завис на мгновение демонстрируя всю красоту своей смертельности, а затем, следом за острием меча Хаджара, обрушился в жутком пике.

Он ударил о пятерку стражников, а затем вонзился в землю, но не было ни взрыва, ни всплеска мистерий или энергии. Лишь одно свидетельствовало о нанесенном ударе — длинный разрез, оставленный на земле ударом исполинского меча, и пятерка рассеянных надвое тел, упавших в фонтанах собственной крови и внутренностей.

И все стихло. Небо вновь посерело, исчезли молнии, а Аркемейя поняла, что способна двигаться. Следующим, что промелькнуло в её сознании – если способна двигаться она, то и демон тоже мож…

Командир стражи, последний кто остался из “государевых”, ощерившись в диком оскале, обрушил молота прямо на голову Аркемейи.

Та уже не успевала увернуться от удара, а защититься саблями — с тем же успехом она могла подставить под удар кленовый листок.

Единственное, на что у неё хватило времени, усилием воли заставить вылететь из пространственного артефакта талисман, переданный ей Хаджаром.

По какой-то безумной иронии он действительно выглядел как пожухлый кленовый лист. Но, стоило ему коснуться противника, как Аркемейя, бывалая охотница на демонов, увидела нечто, чего еще долго не сможет забыть.

Командир стражников застыл, а затем начал реветь раненным животным. Вопль, полный ужаса, звенел в ушах Аркемейи; с ним же смешивался треск сминаемой стали, хруст ломаемых костей, хлюпанье крови и шлепки разрываемой плоти.

Демона ломало, крутило, словно его повесили на дыбу, которая работало по обратному принципу. Невидимая, но непреодолимая сила втягивала его внутрь талисмана.

Кленовый листок дрожал, вибрировал и продолжал пожирать демона. Тот уже выронил свой молот и, вопя, пытался цепляться хоть за что-то, но…

Спустя секунду кровавого шоу он исчез внутри талисмана, а сам листок, вспыхнув в последний раз, трухой разлетелся по ветру.

Прокашлявшись, Аркемейя поднялся с земли и взмахом руки отправила внутрь пространственного артефакта уцелевший молот.

— Кажется, – позади прозвучал тяжелый хрип. — я просил не тратить этот артефакт.

Охотница пожала плечами.

– Если бы кто-то не использовал свою технику, то мне бы не пришлось расходовать это… чем бы там оно ни было. Где раздобыл-то подобное?

Хаджар ничего не ответил. Качаясь, с лицом, залитым кровью, он подошел к головной крытой телеге, чем-то похожей на дилижансы, пересекавшие Море Песка.

— Доброго вечера, достопочтенный Хадгир.

— И тебе, достопочтенный Гур’Бат’Нагун.

Они посмотрели друг на друга. Старый знакомый, который подвозил их до города, сжимал щупальцами поводья и даже не думал бежать. В его глазах блестела спокойная обреченность.

– Я не люблю боль, достопочтенный Хадгир… пусть это будет быстро.