— Двадцать один. А тебе?

Он что-то ответил, но девушка не поняла. Во всём теле возникла резкая слабость, а следом подкатила тошнота. Лина хотела сказать, что ей срочно надо в ванную, но не смогла вымолвить ни слова, заворожённая гипнотизирующим взглядом. К счастью, Шами и сам сообразил, что девушке нехорошо. Он моргнул и сложил ладошки у себя на коленях.

— Ты выглядишь уставшей. Лучше не надо возвращаться в столовую. Можешь сегодня переночевать у меня, — он кивнул на диванчик. — Спокойной ночи, Лина, — и сам нырнул в широкую постель, укрывшись одеялом с головой.

Шум в ушах начал постепенно рассеиваться.

— Да? А как же…? Я ведь, наверно, ещё должна тебя покормить… Шами, ты что, уже спишь?

Мальчик высунулся наружу.

— Ты уже покормила.

— Да, конечно… Извини, — она с запозданием сообразила, что эта дурнота не сама по себе возникла. Но на всякий случай лучше ещё раз уточнить. — Ты точно больше не хочешь?

— Точно. Всё отстань, я сплю, — он закрыл глаза и демонстративно засопел.

Лина засомневалась, как ей быть дальше. Вернуться в зал или остаться? Шами прав, она действительно чувствовала себя неважно. Да и Азариас чётких указаний, непременно возвращаться, не давал. Она нервно кусала нижнюю губу, нерешительно осматривая помещение.

— Так и будешь стоять тут до рассвета? — послышалось недовольное ворчание. — На вот подушку, а плед возьми в шкафу слева, тот, что в крупную жёлтую клетку. Лови!

Он кинул в неё подушкой, набитой мягким пухом. Секунду смотрел в вытянувшееся от удивления лицо девушки и вдруг широко улыбнулся. И взгляд его больше не обжигал, а просто-напросто согревал приятным теплом.

* * *

Тем временем в столовой демоны продолжали вести беседу.

— А я считаю, что нам давно пора выйти из тени, — задумчиво произнёс один из воинов. — Тем более, если подтвердится слух о том, что Астарот на неопределённое время покидает Касторадо и оставляет вместо себя Фримоста. Не спорю, в бою Фримост хорош, но как политик… Изворотливости и дипломатии ему явно не хватает, — мужчина поморщился, и многие вокруг согласно закивали. — Возможно, наступает самый подходящий момент предъявить государству законного наследника?

— Ещё рано, — лицо Азариаса ничего не выражало. — Надо подготовить почву. Народ недолюбливал Асмодея, сомневаюсь, что сегодня они захотят возвести на престол его сына. Астарот не глуп. Он и раньше пользовался уважением, особенно в подчинённых ему войсках. Так что приходится признать, за последние семь лет, вполне грамотного управления страной, авторитет его только увеличился.

— Значит, поработаем над падением уровня его популярности, — за столом послышались ехидные смешки.

— Да, — согласился Азариас. — К тому же Шами ещё слишком мал. Рано его впутывать в эту войну.

— Он уже был впутан, когда его мать забеременела, — ворчливо бросил Соннелон. — В нём течёт кровь властелина инкубов. И что значит, мал? Какая разница сколько ему лет? Мальчишка — всего лишь марионетка. Настоящая власть перейдёт к регенту, то есть к тебе. И вообще не понимаю, зачем ты позволяешь ему называть себя отцом? Он сын Асмодея, и не должен об этом забывать. Трон его по праву рождения. Лично я считаю, правильнее было бы внушать сорванцу мысли о величии его наследия, которое незаконно присвоил Астарот. Иначе вообще непонятно для чего ему сохранили жизнь.

— Неужели, Соннелон? — в сиреневых глазах промелькнул гнев. — Что же вы с Флеврети не прикончили его ещё тогда во дворце? Духу не хватило поднять руку на беременную женщину? Притащили её ко мне в надежде, что я за вас выполню всю грязную работу? Не смог в своё время набраться мужества, так не смей теперь указывать, как воспитывать Шами.

— Да разве я указываю? Ты наш предводитель, Азариас. За тобой и последнее слово. Просто странно видеть, как закалённые в сражениях беспощадные воины внезапно превратились в добреньких нянек. Позволь напомнить, он сын нашего заклятого врага, а то сдаётся, если бы Наама не умерла во время родов, и её сейчас усадили бы за этот стол.

— Успокойся, Соннелон. Ты не прав, — поспешил вмешаться Флеврети. — Ребёнку, по сути, всё равно родной — неродной. Он привязан к Азариасу всей душой, и вера в нас у пацана безгранична. Безусловно, в будущем всем это пойдёт только на пользу. Так что не бунтуй. Твои недовольные выкрики пугают слуг. Сам ведь понимаешь, в этих безлюдных краях толковых работников да хорошеньких девиц днём с огнём не сыщешь, — растянув губы в самодовольной улыбке, он поманил невысокую круглолицую горничную. — Пойдём ко мне милая, от этого ворчуна вовек ласки не дождёшься.

Девушка чуть ли не бегом бросилась исполнять просьбу, опасаясь, как бы князь не передумал и не выбрал кого-то другого. Но ей пришлось огибать пол зала, а это отняло минуты полторы.

«И что с того, что глупую простушку Лину совершенно незаслуженно наградили поручением позаботиться о маленьком господине», — думала девушка. — «Она вот ни капельки не завидует. Так даже лучше. Лина теперь всё самое главное пропустит».

Каждая мысль читалась на её встревоженном лице. Горничная дважды споткнулась, пока обходила длинный стол. Наконец она замерла возле демона.