– Соображаешь, - одобрил я. – А посмотреть на тoго, кто здесь орудовал хочешь?

– То есть?

Я наклонился к её ушку и тихонько спросил:

– Про «стоп-вор» что-нибудь слышала?

– общих чертах, – пробормотала Синеглазка и вновь поправила джу так, что только глаза были видны. – А что?

– Пойдем, покажу одну штуку… И если тебе интересно, то сделал её я сам. Гай мне только в мелочах помогал.

Года три-четыре назад, когда моё увлечение артефакторикой стало чем-то большим, чем увлечение, и сразу пoсле того, как мы с Гаем поняли, что мотаться из одного конца Каула в другой по нескольку раз за день глупо и накладно во временном плане, я вложил личные средства в покупку лавки на улице Мастеров.

Тогда это еще не была лавка, потому что бывший владелец использовал помещение как склад для ненужных вещей. Но в доме был светлый чердак, гигантский подвал, два выхода – один на торговую площадь, второй на узенькую улочку с другой стороны дома, - и кривое окно, которое мастеровые, продолбив в стене дополнительные отверстия, без труда переделали во внушительную витрину.

А большего тогда ни мне, ни моему напарнику по изобретениям и не нужно былo. Постепенно мы, выписав из Лэнара еобходимое оборудование, переделали подвал под мастерскую, в задней части магазина Гай обустроил отличный рабочий кабинет с богатой библиотекой , а чердак при помощи всё тех же мастеровых превратился в весьма уютную квартирку с двумя спальнями и гостиной.

С тем уровнем заработков, который в Кауле имел мастер-артефактор, Гай мог позволить себе особняк в моем райое. Но не хотел.

– Это ты испытываешь извращённую радость от того, что живёшь один в огромном мрачном мавзолее. Меня же более чем устраивают две спальни и гостиная.

– Мне две спальные и гостиная по статусу не положены, – ворчал я в ответ. – Моего мнения по этому вопросу никто не спрашивал.

И не соврал. Свой нынешний дом я купил сам, но уж лучше это, чем дворец, который для меня присмотрел кио.

Теперь же , после того, как пока ещё неизвестные злоумышленники разнесли здание Управления, я был рад, что не нужно через весь Каул за консультацией к мастеру-артефактору ехать.

Пока мы шли к лавке, Синеглазка задумчиво молчала , а меня прямо-таки распирало от нетерпения показать девчонке свои изобретения. Какой будет её реакция? Изумление? осторг? Или шок из-за того, что человек моего положения может заниматься таким неблагородным делом, как производство амулетов и прочая,и прочая? Искоса посмотрел на супругу и мысленно усмехнулся. Нет, пока я её слишкoм плохо знаю, чтобы пытаться предугадать реакцию, хотя внутренний голос и подсказывал, что Синеглазка не останется равнодушной.

Гай встретил нас посреди торгового зала, как всегда лохматый и небритый, в халате, небрежно наброшенном прямо поверх пижамы. На правой ноге мастера-артефактора красовался мюли от алой пары, на левой – от изумрудной. светло-карих глазах плескалось нетерпеливое безумие настоящего исследователя.

– Сколько можно просить, - воскликнул он, увидев меня, - чтобы ты нашёл мне художника? Ведь вся работа насмарку же!

Я не спешил пугаться и, жестом предложив Синеглазке присесть на диванчик для посетителей, ждал окончания монолога. Гай и в самом деле был очень одаренным артефактором и талантливым магом, пусть и со слабым резервом, но характер у него был – хуже не придумаешь. н был вечно всем недоволен, сыпал проклятьями, как птичница кормом, жаловался на жару, холод, лунную ночь, безлунную ночь, дурные сны... Если коротко,то на всё. Но чаще всего на дураков и бездарей.

– Ты мне прислал давеча пацанёнка... – Тому, кого Гай назвал «пацанёнком» было слегка за тридцать и он считался исключительно талантливым портретистом. Мастер-артефактор, видимо, считал иначе. – У него же руки из одного места растут! Нормальные люди этим местом на стул садятся , а он пытается им рисовать!

Синеглазка сдавлено кашлянула, и я на всякий случай встал так, чтобы она случайно не попалась на глаза разгневанному мастеру и чтобы ей не досталось под горячую руку.

– Неужели так плох?
– с должной долей возмущения в голосе спросил я.

– Суди сам, - ответил ай и, открыв конторку, в которой нормальные лавочники хранили дневную выручку, достал кипу скрученных и помятых листов.
– Это недоразумение всю ночь показатели снимало. И что мы имеем на выходе? На что этo похоже, я тебя спрашиваю?

Я взял один из предложенных к рассмотрению портретов. Единственным человеком, кто не услышал от Гая ни одного грубого слова, пожалуй, была его безупречная помощница Геба: секретарь, продавец, счетовод и по совместительству главный испытатель почти всех наших изобретений (из тех, что не могут навредить красоте и здоровью).

Последние несколько месяцев мы тестировали на ней наш запечатлитель и , по большому счету, художник нам был нужен не для того, чтoбы срисовывать ее симпатичное личико. Но ай, котoрый по въедливости переплюнет даже плотоядного червя, настаивал на том, что все исследования должны быть тщательно задокументированы.

– Для потомков, – пояснял он.
– И на случай, если запечатлитель поймает кого-то действительно важного , а у нас не будет под рукой никого, кто сможет его срисовать.