В другой раз я, наверное, испугалась бы, а сейчас почему-то обиделась, а Колдун тем временем протянул руку и снял с лацкана форменной куртки одногo, а потом и второго шкафа булавочку, украшенную небольшим серым камушком.

– Подержи пока, - попросил, ссыпая мне на ладонь украшения,и достал из кармана чамучницу,инкрустированную россыпью изумрудов.

Не замечала за Таном привычки жевать или курить чамуку. Однако в коробочке вместо липких смоляных шариков и мелко рубленного листа лежало несколько десятков булавок с камнями разных цветов и размеров. Колдун выбрал две, прозрачные, как воды горного ручья, прикрепил их к одежде моих бывших охранников и после этого велел им убираться.

Я задумчиво пожевала губу.

– Не представляешь, как мне всё надоело, – пожаловался Тан, с тихим вздохом забирая у меня булавки и пряча их в чамучницу.
– И ведь ничему их жизнь не учит.
– Улыбнулся, явно ожидая сочувствия.
– Хочешь о чём-то спросить?

– Не боишься, что следы ментального вмешательства обнаружат?

– Ты не внимательна, Синеглазка, - ласково пожурил он. – Видела же, как я сломанные амулеты против внушения на целые заменил. Эти следы даже искать никто не будет, сердце моё.

Я, не скрывая восхищения, посмотрела на мужа. Ну силён... Сломать артефакт силой мысли... Да я о таком даже в самых сказочных сказках не читала!

– Да что там ломать? – хохотнул Танари, правильно расценив моё возбуждённое сопение.
– Я ж их сам делал. Специальная партия исключительно для людей визиря... Пойдём уже к арестованному, а? Он там в пыточной уже третий час маринуется...

Мы пересекли улицу и поднялись на крыльцо квартального участка. Танари деликатно придерживал меня за локоток, а я хмурилась из-за собственных мыслей. Ибо было что-то неправильное и, пожалуй, противoестественное в том, что меня не испугало предложение Колдуна, а слова «арестованный» и «пыточная» вместо ожидаемого здорового ужаса вызвали нетерпеливую дрожь.

«Это всё для благого дела, к тому же временно!» – уговаривала я себя, напомиая, что можно поступиться собственными идеалами – разок! – ради того, чтобы зло в лице чёрных мэсанов понесло справедливое наказание. Но, если честно, я уже и сама в это не очень верила. Потому что мне понравилось разгадывать ребус чёрной тетради с Танари на пару. Понравилось, да. И теперь хотелось не новую мошенническую схему придумывать, а искать пути для следствия. Причём не данного, по делу кеиичи Нахо, а любого, каждого... И, что уж вообще полный абсурд, захотелось вернуться в Красные Горы и попросить Кэйнаро, чтобы он замолвил словечко и меня приняли в криминальики или шерхи... Хотя, как на тех, так и на других, по-моему, учиться надо было... Какая из меня студентка? Я вон даже с этикетом справиться не могу...

Гадкие мысли значительно понизили градус моего настроения,и я поторопилась их заглушить, обратившись к Тану с замечанием:

– ведь так мог поступить и настоящий преступник.

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Ты о чем?

– О сломанном амулете. Если его каждый может сломать...

– Что? Каждый? Нет! – Он рассмеялся.
– Не кадый, Синеглазка,только я и только ту партию, которую приобрёл визирь... Нет, в теории это может сделать любой сильный маг, но точно не за один миг. А это значит, что попытка взлома не осталась бы незамеченной. Можешь мне верить. Я головой готов ответить за качество каждого мoего изобретения.

Открыл двери и пропустил меня внутрь.

– У тебя их много?

– Изобретений?
– Я кивнула, чувствуя неловкость из-за собственных слов.
– Достаточно. И дa, если тебе интересно, мне нравится этим заниматься.

И после короткой паузы:

– Гораздо больше, чем быть эмиром-ша-илем. Но судьба распорядилась иначе.

Вздохнула, подумав, что и сама сoгласилась бы примерить на себя маску Палача только в том случае, если бы мне другого выхода не оставили, и произнесла:

– Здорово, что ты при такой работе вообще можешь этим заниматься.

– Только это секрет. – Колдун улыбнулся, а я подумала, что ему идёт. Идёт улыбаться. И лучевые морщинки возле глаз идут, да и сами глаза, серые, как небо перед грозой, как оказалось,тоже очень красивые. И тут я внезапно осознала, что если Тан случайно захочет меня поцеловать, я, наверное, не стану сопротивляться.
– Не говори никому. Ладно?

– Ладно, - всхлипнула на вдохе и уставилась на рот Кодуна. А может, он меня заколдовал? Он же ментальный маг, а я бедная-несчастная жертва, стою тут,таращусь на него, как корька на шерха и думаю, что это странное и противоестественное жeлание – моё собственное... Но до чего же хочется! До чего же любопытно... Интересно, а если я сама...

– Эмир Нильсай, я морс для вашей супруги приготовил. – Голос Гису грянул, как гром среди ясного неба,и я шарахнулась от Колдуна, мысленно благодаря Глубинных за то, что не позволили мне совершить глупость. – Его сюда или сразу в пыточную подавать?

– В пыточную! – рявкнул Танари, взглядом нашинковав своего помощника в мелкую труху, а потом пригрозил мне тягучим, как нектар, голосом:

– Сейчас нет на это времени, Синеглазка. Но мы обязательно закончим дома этот... разговор.