– Эмир Нильсай нас проинструктировал, – кивнул шкаф побольше и выжидательно посмотрел на меня через плечо. – щё какие-то вопросы, амира, или прикажете ехать?

Это прозвучало как «Закрой рот, глупая женщина, и не мешай взрослому серьёзному дяде свою работу работать», но я не стала препираться, решив, что всё равно от этой мебели толку не добьёшься, раз уж они в каждое предложение вставляют «велел», «приказал» и «распорядился».

Поэтому я с важным видом махнула рукой, мол,трогай! И мы покатились по улицам Каула со скоростью столетней... нет, стопятидесятилетней старухи. В Большом Озере жила старая Тру-на-Пайя, чья бабушка, говорят, помнила еще времена до Гряды. Так вот, она на своих стареньких кривых ножках ходила быстрее, чем мы на самом быстром транспорте Султаната.

– Меры безопаснoсти, – тоскливо вздохнул Гису, перехватив мой взгляд. – Предельная допустимая скорость для перевозки знатных особ. Я так думаю.

– А я думаю, что мы пешком бы дошли быстрее, – проворчала я и торопливо добавила, заметив, что правое ухо левого шкафа едва заметно дёрнулось:

– Но идти на такой риск? Нет-нет. Ни в коем случае...

За то время, что мы добирались до Рыбацкой, я бы успела обежать Каул по кругу. А если бы постаралась, то даже два раза. День близился к полудню. Жара нарастала. Я поначалу вертела головой, рассматривая окрестности – в промышленной части Каула мне приходилось бывать лишь однажды, но из-за монотонной неспешной езды меня начало нещадно клонить в сон, и я уже мечтала об оставленных дома учебниках,искренне сожалея, что не догадалась взять с собой хотя бы один. Но тут клевавший носом Гису встрепенулся и выдохнул, не скрывая облегчения:

– Кажется, приехали!

– А я уже и не надеялась, - проворчала я,тоже заметив вывеску участка.

– Без моего приказа транспортное средство не покидать! – отрывиcто велел большой шкаф.

Да чтоб тебя. Этак у Тана рабочий день закончится ещё до того, как я до него доберусь. А что если взяться за борт повозки и перемахнуть через край? Вряд ли эта мебель бегает быстрее меня. И я уже почти-почти решилась... Но тут Гису радостно хрюкнул, вскочил на ноги и, размахивая руками, заорал во всё горло:

– Эмир Нильсай! Сюда!

И, главное, выражение лица у него при этом было такое счастливое, как у приговорённого к смерти, который за миг до казни узнал о помиловании. Впрочем, после дороги в компании молчаливых и грозных шкафов, я и сама готова была бежать к Чёрному Колдуну вприпрыжку.

Не пришлось. Заметив нас, Тан в мгновение ока оказался возле повозки и, распахнув дверцу, взял меня за руку.

– На сегодня можете быть свободны, - холодно приказал он шкафам.
– До конца дня амира будет со мной,и домой мы вернёмся вместе.

«Слава лубинным!» – обрадовалась я. Преждевременно. Потому что большой шкаф, который у мебели был за главного угрюмо произнёс:

– При всём моём уважении, эмир-ша-иль, его пресветлое мудрейшество султан Акио велел нам денно и нощно находится при амире.

После этих слов Тан наградил меня обвиняющим взглядом и недовольно произнёс:

– Совсем я с тобой размяк, Синеглазка.

Я е знала, как реагировать на это заявление, поэтому просто поала плечами.

– В последнее время мои подчинённые...
– В глазах его плескался настоящий шторм, ледяной и смертоносный, но мне отчего-то не было страшно. – Да и не только они просто отказываются меня пoнимать с первого раза... Гису, ступай в квартальную. Вели, чтоб морсу холодного моей жене сделали.

А когда мальчишка скрылся в указанном направлении, поцеловал мою ладошку и предупредил:

– Внимательнo смотри. Все вопросы потом.

И не успела я уточнить, куда смотреть и какие вопросы, как эмир перевёл свой грозовой взор на вытянувшихся возле ската шкафов и негромко велел:

– Упали. Отжались.

Я ничего не почувствовала, ни движения силы, ни запаха магии, но по наитию поняла, что Тан только что не просто приказ отдал. Большой шкаф медленно моргнул, а маленького шатнуло, как если бы его вдруг ноги перестали держать. Эмир недовольно скривился, щёлкнул пальцами и повторил:

– Упали. Быстро.

У меня волосы шевельнулись под джу от страха и руки покрылись пупырушками, как от сильного холода, но Тан притянул меня к своему боу, обняв за талию, и стало полегче. В воздухе запахло горелым и со стороны шкафов раздался странных хруст. Будто кто-то каблуком на стеклянный шарик наступил. Один раз, а через минуту – второй. Первым на землю рухнул большой и быстро-быстро, будто за ним морской демон со сворой цепных гуаров гнался, начал отжиматься. По щеке маленького скатилась одинокая мутная слеза,и уже миг спустя он занял позицию рядом со своим товарищем, не уступая тому по скорости.

– По триста раз каждому, – удовлетворённо произнёс Танари.
– А затем явитесь к начальнику дворцовой стражи и передадите, что эмир-ша-иль велел назначить вам наказание за несоблюдение субординации и за то, что вы посреди Каула умудрились потерять его супругу.

– Но... – начала было я, но осеклась пoд строгим взглядом мужа.

– Пусть назначит других соглядатаев. Желательно тех, кто умеет пользоваться мозгами.

Делать упражнения шкафы закончили очень быстро. Вытянулись в струнку, бездумно глядя перед собой. На живых людей при этом они походили слабо... А ведь моё пение на них совсем не подействовало. Это же насколько муж сильнее?