Сеньор с перстнем выпрямился в кресле. Жестом отказавшись от вина, он обратился к Швабрю:

— Господин комендант, вы сегодня на редкость немногословны. Не желаете что-нибудь сказать, учитывая ставшее предположительно известным время нового нападения?

Швабрю без особой симпатии осмотрел гостей. Прочистил горло. После чего поднялся из-за стола. Не вскочил, как до того, а именно поднялся. Ему имелось, что сказать.

— Как я уже неоднократно говорил, ваше «мероприятие» видится мне рискованной и мало оправданной затеей. Ничто в этом отношении не изменилось. А приходящие донесения о сложном положении, сложившемся у соседних крепостей, вынуждают меня настаивать на сосредоточении наших усилий исключительно на обороне Стены. С оказанием посильной помощи Гнезду Сокола. Любые отвлечённые манёвры в данной ситуации могут вылиться в безосновательные жертвы. И я намерен приложить все силы, чтобы не допустить подобного.

— Не поздно ли спохватились?

Швабрю замолчал на полуслове и, часто моргая, уставился на мэтра Кроули, словно тот только что отвесил ему звучную оплеуху. Старик на это безобидно пожал плечами.

— Как я неоднократно объяснял… — заговорил и вновь умолк комендант. Издав носом хрипящий звук, заиграл желваками. — Как присутствующим должно быть известно, мне довелось участвовать в отражении последнего нашествия серверных орд, и я помню, как тогда обстояли дела на Стене. Скажу вам — наше нынешнее положение гораздо серьёзнее! Мы не имеем действенного способа борьбы с великанами и потому…

— Варвары, помнится, наступали тысячами, а гомункулов было не больше двух десятков. Причинённый же ими урон — и изрядный урон! — объясняется лишь полной неспособностью пограничных гарнизонов противостоять великанам, — не унимался мэтр.

— Великаны — не варвары! — отчеканил Швабрю. Он так глянул на мэтра Кроули, что, казалось, готовится наброситься на него с кулаками, и удержаться ему стоило огромных усилий. Седовласый предпочёл прикусить язык. — Только доблесть и самоотверженность солдат моего гарнизона не позволили великанам преодолеть Стену у Медвежьего Угла. Вернее, не дали им уйти за неё. Кх-ммм… Ни один из гарнизонов не сумел бы оборониться лучше нас. Полагаю, никто прежде не встречался с подобным противником.

— Это точно, — всё же вставил мэтр с многозначительностью.

— Мы разрабатываем тактику на случай повторных нападений. Фортификационные работы ведутся днём и ночью. Разведка…

Тут верзила утёр вино с губ и перебил его:

— Сбежавшие дезертиры, что с ними?

— Их ловят, — замялся Швабрю. Даже со стороны было видно, что он весь уже взмок под своим мундиром. Венчик волос и лысина лоснились от пота. — Те же, что заключены в карцере, будут вскоре осуждены по всей строгости военного устава.

— Хочется надеяться, — изрёк шрамник.

— Оставим споры. — Сеньор во главе стола потёр смеженные веки. Юлиан отметил круги под его глазами и вновь мелькнувший перстень. Палец, на который тот был надет, покрывала пунцовая сеточка из воспалённых капилляров. — Для них время если и найдётся, то позже. Господин комендант, продолжайте.

— Я сказал всё, что считал нужным. — Швабрю коснулся лба дрогнувшей ладошкой. Он словно бы хотел упомянуть о чём-то ещё, но передумал.

Зеленоглазый коротко кивнул.

Мэтр Кроули хмыкнул. Комендант сделал вид, что к нему это отношения не имеет и с чувством несколько попранного достоинства уселся за стол. Его подчинённые застыли в креслах, не шевелясь.

— Я полностью согласен с многоуважаемым комендантом — наше предприятие более чем рискованно! — вдруг заявил оппонент Швабрю, вместо него вскакивая на ноги серым вихрем. Этот не мог спокойно стоять на одном месте, принявшись мерить пространство зала широкими шагами от входной двери до камина в обход стола и обратно, сопровождая каждое своё слово активной жестикуляцией. — Но сколь оно рискованно, столь же оно и необходимо! Если мы упустим шанс проследить за гомункулами сейчас, делать это потом, может статься поздно. Катастрофически поздно!

— Мэтр, господин комендант без сомнения разделяет вашу озабоченность. Но и мы должны проявить понимание. Медвежий Угол его вотчина, и он несёт за неё ответственность. В данном вопросе мы, кажется, пришли к компромиссному решению. Давайте и будем его придерживаться.

Старик никак не прореагировал на замечание, а вот комендант решил налить себе выпить. Расплескав вино и запачкав скатерть, он наполнил бокал, после чего сделал небольшой глоток.

— Что касается положения у соседних крепостей, — добавил сеньор без имени, — в Жесть и Красна отправлены депеши с вызовом подкрепления. Как только они дойдут, войска выдвинутся незамедлительно.

Сотник из Жести побарабанил пальцами по столу. Верзила плеснул ему и себе ещё из бутылки.

Зеленоглазый продолжил:

— Кроме того, какие бы трудности не возникли у других, лишь у Медвежьего Угла великанам удалось проломить Стену. Так что ещё неизвестно, кому пришлось тяжелее. Но об этом столько сказано, что нет смысла повторяться. И да — мэтр Кроули прав. Даже с учётом всех рисков, мы постараемся осуществить задуманное.

Старик в балахоне с довольной физиономией вернулся на своё место. Комендант, выпятив подбородок, уставился в раскрытое окно. Шрамник возобновил поедание черешни, запивая её вином. По сторонам он взирал со скучающим видом, как если бы в этот момент его волновали совсем иные заботы, никак не связанные с их обсуждениями. На какое-то время все разговоры стихли.