— Теперь понимаете, почему я сразу приехал, как только вы сказали, как Яну убили? — Спросил он. — Вспоротые животы — это почерк, «фирменный стиль» «занайского маньяка». И журналистку, которая занимается этим делом, убивают практически таким же способом… тут очевидная связь. Кстати, она и по внешности… соответствует.

— Вы же не думаете, что это тот самый убийца? — Удивлённо спросил Левчук. — Он же, как тут написано, умер в СИЗО меньше чем через год после приговора.

— Не думаю, конечно. Но какая-то связь тут должна быть. — Гридасов вздохнул. — Пока не знаю, какая. Давайте вместе разбираться.

— Попробуем… — Следователь не знал, как реагировать на такое предложение. Журналистам он вообще не доверял, а «работать в паре» с непонятным представителем России — в условиях войны было тем более непривычно. И могло непонятным образом аукнуться в будущем. Но можно ли без такого союзника иначе раскрыть это дело? — И что вам Яна докладывала из Занайска?

— Говорила, что как на стену натолкнулась, — Огорчённо ответил Борис. — Никто об этом деле не хотел говорить. Ни в Южанске, ни в Занайске. Никто из причастных. Даже бывший краевой зам по оперативной работе, который сейчас — замгубернатора, ему на этом деле, как политику, только бы и пиариться. Но — почему-то нет…

— А в Украине она как оказалась? Вернее, понятно как. Непонятно, почему, — Уточнил Левчук.

— А вот этого я не знаю. — Главный редактор развёл руками. — Знаю только, что у неё в расследовании произошёл какой-то «прорыв». Судя по всему, связанный с опасностью. И она срочно уехала из Занайска. Но почему к вам? Не знаю. Она не сообщила. Да вы сами посмотрите. — Он положил перед следователем телефон с последним открытым сообщением от Яны Лесневич.

Нужно будет, кроме протокола допроса, делать протокол осмотра телефона, автоматически подумал Левчук. Где-то тут в коридорах понятых искать. Наверное, среди свидетелей, которых вызвали другие следователи. Обычное дело.

— Если можно, сделайте скриншот экрана с этим сообщением. И сбросьте мне на почту. Как приложение к протоколу пойдёт. Можете?

— Конечно. — Борис тут же начал возиться со смартфоном. — Ушло.

— А скажите, вы не пытались связаться с Яной после этого?

— Решил, что она сама свяжется. Когда будет готова, — Покачал головой Гридасов. — У нас в редакции журналист при выполнении задания… пользуется определённой свободой. Я всегда считал, что нет смысла контролировать каждый шаг. Да и времени, на это нет, и вообще, главное — чтобы материал был на выходе. — Он помолчал. — Наверное, придётся пересматривать эту политику. Держать зама для этого…

Что касается Левчука, ему было наплевать на проблемы организации работы в газете «Тайное и явное». Ему нужно было расследовать убийство.

— Хорошо. Что ещё можете сообщить по поводу? — Спросил он. — Будем составлять прокол допроса. Кстати, телефон пока не убирайте.

— Вы его хотите у меня изъять? — Обеспокоенно спросил Борис. — Извините, там все контакты, переписка и весь бизнес.

— Нет, сделаем ещё один протокол — осмотра и фиксации корреспонденции. В вашем присутствии и с вашего согласия. А распечатка скрина с сообщением приложением пойдёт, — Успокоил его следователь, стуча по клавишам: он печатал всеми десятью пальцами. — Вы сколько пробудете в Киеве?

— Дня три точно. Нужно утрясти вопросы… по поводу тела. И вообще… — Он не стал уточнять, чем ещё собирается заниматься.

— Хорошо, будьте, пожалуйста, на связи. По Вайберу, я на российский номер звонить напрямую не могу. Помимо вопросов с телом, возможно, вы мне ещё понадобитесь.

— Непременно.

Внимательно прочитав и подписав протоколы, Борис вышел на улицу, обошёл здание полиции, перешёл дорогу и стал прогуливаться между памятником Богдану Хмельницкому и Софийским собором. Потом достал из кармана смартфон и набрал номер.

— Добрый день. Мне нужно поговорить с Русланом Лещинским.

— Я вас слушаю, — Сказал Руслан. Он сразу обратил внимание, что ему звонят с российского незнакомого номера.

— Меня зовут Борис Гель, я главный редактор газеты «Тайное и явное», Санкт-Петербург. Сейчас нахожусь в Киеве, и мне было бы очень нужно с вами встретиться. Желательно, побыстрее.

— Вообще-то я не даю комментариев прессе, — Сказал Руслан. Гридасов, опытный журналист, сразу отметил удивление в его голосе. — Тем более — сейчас и российской.

— Я не за комментарием приехал, — Ответил Борис. — Для этого мне не нужно было бы приезжать в Киев. Всё намного серьёзнее. Возможно, у нас есть общие интересы в одном деле. Возможно, наоборот. Чтобы понять, нужно поговорить. И не по телефону. — Он умел заинтриговать собеседника. Однако Руслан искренне недоумевал:

— Вы, как утверждаете, журналист, главный редактор газеты, которая, судя по всему, специализируется на российском криминале. Я… вы знаете, чем занимаюсь я?

— Конечно. Вы вице-президент украинско-голландской компании.