Даже в темноте девушка увидела, что лицо у парнишки напоминает сплошной синяк.

— Кто это тебя? — ужаснулась она.

— Да не переживай так, — разлепил опухшие губы тот, — Это закон наш такой. Провинился-получай…

— Где же провинился?

— Я ж поручался за тебя в самом начале и, когда получали с меня, на своем стоял, от тебя не отступался, почему и досталось так.

— Антоха, так пошла я? — пискнула Ефейка.

— Давай зови уже, раз тетка Ира пришла.

«За ворами пошла, — сообразила Ирэн, — Как же бумаги из матраса выудить?» — озадачилась она.

Но следующий вопрос все разрешил.

— За бумагами пришла? — ошарашил ее Антоха.

— За ними тоже.

— Держи, — сунул неожиданно он ей небольшой пакет, — вчерась на него наткнулся. Понял, что твои, а теперь уходи, пока Ефейка с этими не вернулась.

— Я не уйду! — твердо ответила Ирэн.

— Если нечего сказать будет, может, плохо закончиться, — морщился парнишка.

— Все равно останусь, — поставила точку она.

— Ну как знаешь, — подытожил паренек, — Помоги мне тогда встать, я за стол пойду.

С трудом сбросив ноги с кровати, Антоха оперся на Ирэн, и они потихоньку перешли в соседнюю комнату, где и уселись, глядя на трепещущий язычок керосиновой лампы.

Ирэн под столом попробовала, как сидит и движется браунинг. Все оказалось в порядке.

Минуты не прошло, как грозно заскрипели под тяжелой поступью ступени.

— Идут, — как-то облегченно проговорил Антоха.

Дверь мягко открылась, и в квартиру зашли воры.

Взгляды. Фигуры. Двое. Еще один.

Раздвинув плечами остановившихся на пороге, протиснулся Лопотуша. Последним зашел Хитрован.

— Вечеруете? — на правах хозяина шагнул он к столу без тени иронии.

— Привет, Федор, — отозвалась Ирэн, — Здравствуйте и вам всем, господа воры.

— А чего такая смелая? — ужом крутнулся за стол рядом с ней молодой парень с цепким взглядом, — Или смерти себе ищешь?

В груди у Ирэн что-то окаменело. Не от страха — нет. Проснулась в ней какая-то первобытная злость и яркими язычками забегала на том костре веселая ярость.

— Ты тоже смелый, что такие вопросы незнакомым задаешь, — улыбнулась она хитроглазому, — Или это когда с тобой еще четверо?

Вор опешил и неловкую паузу разрешил Хитрован.

— Напугал? — усмехнулся он вору и уселся за стол напротив, — Говорил я тебе, Басарыка, не выйдет у тебя Ирку в угол погнать, — Чего пришла-то? — глянул на нее он, — Говори давай, времени и так мало.

— Лопотуша сказал, пару часов клади на разговор, — внутренне осваивалась с обстановкой девушка. — Так что есть время.

— А не поняла зачем? — полез за стол, огладив свою бороду тот. За ним подались и двое остальных, пристально разглядывавших девушку.

Теперь пять пар глаз, подсвеченных керосиновой лампой, уперлись в Ирэн, и она чувствовала — каждый щупает ее по-своему.

Мужские крепкие руки тоже неторопливо устроились на досках стола, и лишь тонкие беспокойные пальцы Басарыки выдавали его состояние.

— Нет, — разлепила губы Ирэн, — Не поняла. А потом у меня разговор только к тебе, Федор.

— Ха! — сверкнул зубами на огонек фитиля Хитрован, — Два часа Лопотуша на сборы положил на сборы, ежели чего, мы же не государевы слуги — дела у всех разные. А что не один, так ты, Ирка, теперя девка легавая, и мои разговоры в одиночку с тобой не ходят.

— Ша, — подался вперед Лопотуша, — Федор говорит, с тобой не все так гладко, и мы хотели бы понять, что там у вас за секреты?

— А сам чего же не рассказал? — удивилась Ирэн, глянув на Хитрована.

— А кто поверит? — шаркнул ладонью по столу тот, будто смахивал невидимые крошки.

— Антоха подтвердит.

— Ага, с него, когда получили, имени неделю не помнил, — почему-то грустно фыркнул Басарыка.

— Не жалко? — глянула ему в глаза девушка.

— Закон! — произнес вдруг с кавказским акцентом четвертый, — И под воровский кулак ты его вывэла! Толка ты!

— Закон и вывел, — резко ответила Ирэн. — То, про что Лопотуша вспомнил, я позже скажу, а вам, господа воры, говорю так: я вашему закону не подчиняюсь, и потому свободная от него …

Договорить она не успела: