– Когда вы арестуете названных в списке агентов и таким образом убедитесь в том, что я честно выполнил свое обещание, мне хотелось бы получить венгерский дипломатический заграничный паспорт, гарантирующий мою безопасность и место на первый же самолет да Гаваны. Один из ваших сотрудников проводит меня до Праги и будет заботиться о моей безопасности, пока самолет не поднимется в воздух. Мне кажется, я предлагаю вполне корректные и приемлемые условия, - закончил Хубер.

Кара согласился с ним, спросив, однако:

– Вы действительно боитесь покушения?

В глазах Хубера, устремленных в пространство, мелькнул страх.

– Браун неглупый человек, - задумчиво проговорил он.
– Вы ведь знаете, что он приказал мне вернуться домой. Я не выполнил его приказа. Если до этого он еще мог сомневаться относительно моих намерений, то теперь ему совершенно ясно, к чему я готовлюсь. Браун, господа, не любит шутить.

– Когда бы вы хотели уехать?
– спросил Кара.

– Не знаю... Когда из Праги вылетает ближайший самолет?

– Я тоже не могу сейчас сказать этого, - заметил Кара.

"Не преступил ли я пределы своих полномочий?
– озабоченно подумал он. Может быть, не следовало так определенно обещать ему?.."

– Давайте договоримся так, - вслух сказал он.
– Вы составляете список и передаете его господину Шалго или майору Балинту. Я же немедленно еду в Будапешт и там на месте согласую все эти вопросы. Нам нужно будет позаботиться не только о билете на самолет и дипломатическом паспорте для вас. Надо также заменить номерной знак вашей машины, транзитный талон и водительские права...

– Простите, - прервал его Хубер, - если ваш человек будет сопровождать меня до Праги, то, думаю, достаточно будет заменить только номер на машине. На границе он сам оформит все, что необходимо. А машину я так или иначе оставлю в Праге, и ваш человек сможет пригнать ее обратно. Вы, таким образом, останетесь в выгоде, - пошутил он.
– Мне же важно иметь заграничный паспорт и билет на самолет.

– Вы правы, - согласился Кара.
– Хорошо бы получить хотя бы одну вашу фотокарточку.

– К сожалению, у меня нет с собой ни одной, годной для паспорта. Но вы можете взять фотографию с моего заявления о выдаче визы.

– Верно. Так и сделаем.

– С кем я должен поддерживать связь во время вашего отсутствия?

– С моим другом, Шалго.

– Хорошо.
– Хубер улыбнулся старику, потом снова обратился к полковнику Каре.
– Я могу звонить ему по вашему прямому телефону?

– Разумеется.

На террасу вернулась Лиза. Она положила на стол два ключа.

– Это посылает вам Бланка, - сказала она Хуберу.
– Ей необходимо было поехать в Балатонфюред, и она вернется домой только к вечеру. Она просит вас сегодня в виде исключения поужинать в ресторане.

Хубер взял ключи и не спеша убрал их в карман.

– А господин профессор не вернулся домой?
– спросил он.

– Он звонил Бланке и сказал, что приедет только завтра утром... Так что, если вы не посчитаете это за назойливость, я буду рада пригласить вас к себе на ужин, - добавила Лиза.

– Охотно принимаю ваше приглашение, мадам, - сказал Хубер, вставая, но, право, мне как-то неудобно...

– Что ж тут неудобного? Это приглашение от души.

Хубер поклонился.

– Мы ужинаем в восемь, - сказал Шалго.

– Надеюсь, к этому часу я завершу работу... Что ж, не будем терять времени. До свидания.
– Хубер пожал руку полковнику Каре и удалился.

Фельмери уже устал, но он подумал, что если сейчас прервет допрос Гезы Салаи, то это будет серьезным упущением с его стороны. Их беседа затянулась на несколько часов, и в ходе ее лейтенанту показалось, что Салаи постепенно становится все более спокойным. Они переговорили о многом, выяснилось, что у них даже есть общие знакомые.

Время от времени Салаи надолго умолкал, словно припоминая, что еще рассказать лейтенанту. Потом заговорил о Беате. Салаи знал ее с детства. Беата, к сожалению, походила на свою мать, женщину весьма нестрогих правил и далеко не безупречного поведения. Впрочем, и муж ее, господин Кюрти, одного с ней поля ягода.

– У него есть любовница?
– спросил Фельмери.

– Да, есть. Уже несколько лет.
– В голосе инженера чувствовалась горечь. Он тяжело вздохнул и низко опустил голову.
– Живем мы как в вонючей луже, - тихо проговорил Салаи.
– Честное слово.
– Он опять вздохнул, его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки.
– Знаете, кто любовница Кюрти? Моя мать. А хотите знать, сколько лет было Беате, когда она отдалась мне? Четырнадцать с небольшим. И кто толкнул ее ко мне в постель? Ее мать. Да-да, родная мать. А кто самый круглый идиот на земле? Я. Посмотрите на меня повнимательнее, потому что такую глупую скотину вы не увидите даже на Венгерской сельскохозяйственной выставке. За эти дни у меня было вдоволь времени обдумать свою жизнь. И пришел я к такому выводу, что невеста моя - самая настоящая уличная девка. А ведь я из-за нее человека хотел убить...