— Думаете? — сглотнув, глухо переспросила я. — А если это и не чары вовсе? А нечто другое?

От моих слов люди у трона удивлённо переглянулись, но король не обратил на них внимания.

— Может, это и не чары. Нам неизвестно. Но если хрусталь не остановится в ближайшие дни, нам придётся эвакуировать ближайшие к границе селения. Никто не пострадает, это слово короля.

Я опустила взгляд, зная, что засеяла в их головы зерно сомнения. Теперь у них была еда для раздумий. Правда, вряд ли они вспомнят, кто натолкнул их на эту мысль, но это уже не важно.

— Если хотите, вы можете остаться в Кейне на неопределённый срок, — продолжил король. — Мы известим вас, если хрусталь подойдёт слишком близко к селениям или он остановится. Мы уже решаем, что предпринять, так что не волнуйтесь о своих родных и близких. С ними всё будет в порядке.

Последние слова короля заставили в моей груди поселиться странную искорку веры. Этот человек любил свою страну и не готов был с ней расстаться. Он не сел на свой трон, когда мы появились тут, не взял с собой оружия и даже не надел корону. Король был наравне с людьми, и случись война, он первым бы пошёл на улицы после неё, восстанавливая город и помогая пострадавшим. Это был не тот тиран, которого описывал Темнейший. И он вовсе не ставил нелюдей на колени, принижая их. Такое было только за горами.

Выходила я из зала почти последней, со странной мыслью в голове — с Ноби и Фидой ничего не случится. Этот человек не позволит болезни отнять жизнь у его поданных. Оставалось только найти решение этой проблемы, которое было буквально перед глазами. Может, получится отстать и проникнуть в покои Эрона? Я знала, где лежит мой кинжал вместе со странницами из Летописи. Достать его проблемы не возникнет, но как быть, если я не успею? В принципе, можно попробовать уйти через окно в спальне. Как раз глициния рядом растёт, так что проблемы не возникнет.

Из — за моих размышлений я и не заметила, как отстала от остальных. Остановившись, я оглядела малознакомые коридоры, пытаясь заслышать впереди шаги. Может, свернула не туда, куда надо?

— Дьявол, — от всего сердца ругнулась я, закусив губу.

— Воспитанные девушки обычно не ругаются, — раздался позади голос и до меня долетели лёгкие шаги.

На губах сама собой показалась усмешка, которую я старательно спрятала и не глядя произнесла:

— Воспитанные мужчины не подкрадываются к девушкам сзади. Особенно если эти девушки выросли в местах, где рефлексы порой спасают жизни.

Я решилась, повернувшись и встретившись с глазами цвета шоколада. Я призвала на помощь всё самообладание и хладнокровность, делая вид, что Эрон мне незнакомом. Мой взгляд безразлично прошёл по его лицу, которое я могла разглядывать часами, и замер на чёрно — зелёном мундире с синей лентой. Такой же, как и у короля и у Зарада. Только после я вновь взглянула в его глаза.

— Прошу прощения, но реверансы меня делать не учили, — как можно спокойней произнесла я.

— Мне не надо их делать, — не сумев скрыть усмешку на губах, ответил Эрон. — Ты Исара, верно?

Я вскинула брови, показывая, что удивляюсь, откуда он знает моё имя.

Это было даже забавно. Мы оба играли друг с другом, делая вид, что не знакомы или встречались мельком. Мне даже стало интересно, что будет дальше.

— Кажется, ты не приняла мою розу как благодарность за потерянную шкатулку.

Я видела, как Эрону было сложно сдержать улыбку. Мне ещё сложнее, но я всё же сдерживалась.

— Вашу розу? Кто же вам такое сказал? — удивилась я, скрестив на груди руки.

— Я там был, когда дарил её тебе.

Даже сейчас эти слова больно ударили в грудь, заставив сощурить глаза и с трудом набрать в грудь воздух. Не думала, что он перейдёт сразу к действиям.

— Я был, когда никто из продавцов не хотел продавать тебе травы. Был, когда ты столкнула меня в воду, спасая от мертвяков. Даже когда упала в туннеле, а я подхватил тебя, — смотря в глаза, произнёс на одном дыхании Эрон. — Помнишь? Я понимаю, что сейчас с трудом похожу на того охотника, но это я. Только зовут меня не Роэн, а Эрон.

Каждое слово давалось ему с трудом. Даже это признание… он бы не перед кем другим это никогда не сделал. Никому бы не признался. И ведь знал, что я разозлюсь. Знал, что эта правда заденет меня, царапнет глубже, чем могла бы, признайся он ещё за горами.

— Зачем? — глухо прошептала я, даже не пытаясь скрыть в голосе дрожь. — Зачем признаваться в этом сейчас?

Он вздохнул, наконец опустив глаза и закачав головой. Его волосы так и полыхнули золотом, и мне вновь захотелось до них дотронуться. Так же, как я дотрагивалась ночью.

Я развернулась, ощущая бешено забившееся в груди сердце. Зажмурившись и стиснув губы, я прошла буквально пару шагов, прежде чем понять — больше идти не могу. Ноги не хотели сдвигаться с места.