Зайдя в кабинет, Йоран играючи подхватил одно из кресел и, поставив рядом с хозяйским, опустился на него. Мортан занял место ярла во главе стола, так что лорду ничего не оставалось, как разместиться напротив, как бы отгородившись от жителей Силджа. И вновь аристократ заговорил первым:

— По приезду в ваш, безусловно, замечательный город, я был шокирован и крайне опечален известием о смерти ярла и его восхитительной дочери. Не будете ли вы столь любезны, чтобы поведать мне подробности этой ужасной истории?

Йоран даже опешил от такой наглости, зато Мортен с присущей всем опытным искателям изворотливостью и умением быстро ориентироваться в любой ситуации, лишь усмехнулся и уточнил:

— На каком основании, уважаемый? Вы представитель короны? Или, может, наследник нашего ярла?

— Нет, здесь я по личному вопросу, — отрицательно покачал головой лорд Винтердейл, добавив в голос скорби и никак не отреагировав на хамство северянина. — К роду ярла я также не имею никакого отношения и, к моему величайшему сожалению, уже не буду иметь. Ярина Вендела была моей невестой.

Эта новость повергла северян в шок. Подобного поворота событий не ожидал никто: ни Йоран, бывший лучшим другом Эджилла, ни Мортен, один из двух самых приближенных людей к семье ярла, с которым, к тому же, в дружеских отношениях состояла и сама девушка. Чего уж греха таить, он и сам подумывал о том, чтобы позвать Венделу в жены через пару лет, когда та окончательно войдет в возраст и немного остепенится.

Однако ж годы, проведенные в Пустоши, научили везунчика Мортена быстро справляться с любым потрясением и действовать дальше, что бы ни случилось. Поэтому он быстро согнал с лица удивленное выражение и продолжил беседу:

— Это смелое заявление. — Голос искателя не дрогнул. Он надеялся, что столичный гость даже не заметил секундного замешательства. — Еще более смело утверждать подобное при друзьях и доверенных лицах ярла Эджилла. И, смею заверить, мы не осведомлены о планах ярла в отношении его дочери не потому, что он нам не доверял, а потому, что их не было.

— Возможно, он не доверял вам настолько сильно, как вы себе это представляли, — задумчиво протянул лорд Винтердейл, глядя куда-то в потолок. Он даже позволил себе проверить, не затесалась ли грязь под идеально ухоженными ногтями, что было верхом неуважения по отношению к собеседникам, но вряд ли северные варвары поняли этот намек. — Мы с ярлом вели переписку по матримониальному вопросу касательно его дочери, и в последнем письме он дал свое согласие. Именно поэтому я покинул столицу и отправился в столь неблизкое путешествие — я ехал за своей невестой. Так что я имею право знать, что тут произошло! — В конце лорд подпустил столько стали и холода в голос, что на менее пуганых и тертых жизнью людей это должно было произвести неизгладимое впечатление. Однако эти-то двое едва ли не ежедневно слышали зычный командирский голос своего ярла, периодически оравший на самое ухо далеко не самые лицеприятные высказывания, так что на выпад аристократа даже не обратили внимания.

Тем не менее, Йоран посчитал нужным ответить:

— Два дня назад, уже под вечер, один из искателей пришел обсудить с ярлом рабочий вопрос касательно предстоящей экспедиции в Пустошь. Ему показалось странным отсутствие света во всем доме — а дело было уже в сумерках — и поэтому он предпочел оценить обстановку снаружи. В одно из окон первого этажа он заметил что-то, очень похожее на лежащего на полу человека — сами понимаете, через слюду много деталей не разглядеть — и поспешил позвать меня и мастера Мортена. Вместе мы зашли в дом и обнаружили ярла с перерезанным горлом и Венделу с болтом в глазнице. С того момента город закрыт на выезд, и даже искатели не выходили в Пустошь. Ведется расследование. Письмо королю Антонию о произошедшем так же было отправлено. Вам не о чем беспокоиться.

— Я бы хотел принять участие в расследовании. Убита моя невеста — это дело чести. — Лорд Сайрус гневно сжал кулаки.

— Только после соответствующего приказа короля Антония. Это внутренне дело Силджа. — Отрезал Мортен, со злобой поглядывая на аристократа. Подумать только, этот напыщенный столичный хлыщ мог стать мужем Делы?! Немыслимо!

— Приказ будет, — уверено произнес лорд Винтердейл и поднялся. — Всего доброго, господа.

— И что ты об этом думаешь, брат? — едва дождавшись, как за столичным гостем закроется дверь, поинтересовался у друга Йоран.

— Не верю ни единому его слову. Мутный тип, — искатель хотел было сплюнуть сквозь зубы, но вовремя вспомнил, где он находится, и сдержался.

— Я тоже считаю, что Эджилл не отправил бы Делу в столицу. Он бы нашел ей мужа северянина.

— Мы можем это легко проверить, друже, — Мортен начал методично просматривать бумаги на столе ярла, затем полез в ящики стола и спустя совсем недолгое время извлек на свет целую пачку писем. Бегло просмотрев их содержимое, он скривился и зло швырнул бумаги на стол. — Не соврал, гаденыш!

Пока более спокойный и рассудительный сотник тщательно изучал переписку, искатель метался по комнате, пытаясь ухватить ускользающую мысль. Наконец, он понял, что же его так насторожило. Подскочив к столу, Везунчик поднес одно из писем к носу и тщательно его обнюхал. После чего проделал эту же процедуру со следующим письмом. Йоран отвлекся от чтения, наблюдая за другом, методично обнюхивающим сначала все письма, а потом и другие бумаги из ящиков стола ярла. Так и есть: все письма пахли одинаково — мужским парфюмом, в то время как остальные бумаги имели совсем другой запах — кожи, пота и горького остролиста, который на севере иногда курили вместо дефицитного табака. Причем интенсивность запаха парфюма была одинаковой, чего просто не могло быть, если бы хотя бы часть из них пролежала в столе несколько месяцев.