Однако эльф в этот раз не собирался действовать опрометчиво. Его шаги замедлились, а затем и вовсе затихли. Он понимал, что торопиться уже не нужно, и шел к ней неспешно, восстанавливая дыхание. В его руке опять блестел меч.

— Ну, вот мы и снова свиделись, — на губах зазмеилась улыбка, — Сейчас я буду тебя убивать, ведьма. Наконец-то, я услышу, как ты будешь визжать, когда мой меч перережет твое горло. И твои фокусы тебе уже не помогут.

Распаляя себя, эльф говорил все громче, чуть ли не срываясь на крик. Ольха попыталась применить против него одно из боевых заклятий, но только посмешила его. На этот раз он похоже снабдил себя какой-то мощной защитой, заклятие не подействовало. Другого оружия кроме могии у нее не было. Ольха огляделась по сторонам, но в этом тупике не было даже булыжника. Неужели конец?

* * *

— Ты, знаешь, Вась, — Акима остановился, чтобы поправить лямку тяжелого баула, натершего плечо, — Это даже хорошо, что мы не пошли сразу вверх по реке.

— Как знать, — Вася тоже остановился и помог ему подтянуть баул, — Чем раньше мы отсюда уберемся, тем спокойнее мне будет.

— Ну, не скажи. Зато теперь мы при продовольствии. Пойдем по реке без остановок. И не такие уж высокие цены в этом Ойсбурге, — вспомнив посещение базара Акима мечтательно закатил глаза, — Эх, было б деньжат побольше… Чего там только не продается.

— Тебе дай волю, — сказал Вася с укором, — Что-то Бобры наши вперед оторвались. Эй, Бука, — крикнул он, — не рассредотачиваться.

Вася решил всей десяткой в город не ходить. Это было бы слишком подозрительно. Взял только всезнающего Акиму и Бобров для переноски тяжестей. Остальные остались на заброшенном причале сторожить лодку.

— На, Вась, держи, — Акима протянул руку, сжимая что-то в кулаке.

— Это еще что?

— Семечки. На сдачу дали.

— Ну, ладно давай. Немного, — Вася подставил ладошку, сложенную в горсть,

— Семечек полузгать, будто дома побывать, — пересыпая, изрек Аким.

— Э, ты слышал?

— Что?

— Вон там, будто кричал кто?

— Да, ну, Вась, нам какое дело…

Но Вася уже решился.

— Погоди здесь, — он скинул с плеча свою поклажу и решительно пошел за угол какого-то склада.

Аким слегка для порядка поворчал, а затем с удовольствием стащил со спины и свой груз.

Васе не было дела до всех нуждающихся в этом огромном и совершенно незнакомом городе. Не кольни его чутье, он бы, наверное, просто прошел мимо. Но теперь он шел все быстрее, и все отчетливее различал звуки. Кто-то кричал, потом смеялся. Нехорошим смехом смеялся… Вася перешел на бег. Он успел вовремя. Какой-то тать уже замахивался мечом.

— А ну стой, — крикнул Вася, забегая в подворотню, тело уже само привычно переходило на оборотня.

Убийца с мечом придержал замах, отступил и быстро оглянулся. Оно и верно, если в тебе есть хоть капля разума, то прежде чем совершить убийство, стоит хотя взглянуть, кто тебя окликает за миг до удара. Это был довольно странный тип. Ясно, что он имел черный волос, однако при этом передняя прядь у него была то ли седая, то ли белая.

Увидев неожиданную подмогу княжны, он отступил еще на шаг, удерживая вниманием теперь двоих: Васю и свою жертву. Он не растерялся, быстро достал монету, вытянул в сторону Васи и подсветил его послужную дорожку, сокрытую под одеждой. Послужная дорожка проявились над рукавом красным свечением и мечника она явно не впечатлила, а полное отсутствие при себе оружия и вовсе вызвало презрительную гримасу. Небрежным движением он разрядил на залетного спасителя насылающее ужас проклятие:

— Эй, боец. Ты чего здесь забыл? Пошел отсюда пес, пока я занятой.

Состояние оборотня, конечно, не превращает человека в зверя, но и отвечать словом на оскорбление совершенно не способствует. Некоторые моги, слишком уж полагающиеся на силу нифрила, почему-то забывают, что без пехотной поддержки они — просто штыковое мясо. Горсть семечек полетела мечнику в лицо. Тот просто не мог не дернуться, и этого было достаточно, чтобы сблизиться и перехватить оружную руку. Если этот мечник и умел владеть мечом, то рукопашником он точно не был. Если он и успел что-либо, то в лучшем случае, — заметить летящий в скулу натруженный крестьянский кулак. А потом эльф обмяк, погружаясь во тьму беспамятства.

— Вася?

Он только теперь разглядел, кому пришел на выручку:

— Ольха? — его удивлению не было предела, — Вот ведь, а. Опять нас судьба свела.

— И очень вовремя, — ее зрачки еще были расширены от пережитого ужаса, — Я успела с жизнью попрощаться.

Он всего лишь оказался в нужном месте и двинул в скулу городскому щеголю. А получалось, что теперь Ольха обязана ему жизнью. От этого ему стало неловко. Чтобы не выслушивать благодарности, он склонился над мечником, и начал зачем-то отстегивать ножны. Когда они оказались у него в руках, он подобрал упавший меч и вложил его в ножны, продолжая старательно избегать ее взгляда. А она прекрасно понимала его состояние, подошла и обняла крепко. Сам Вася стоял болванчиком, не решаясь не то что шевелиться, а даже дышать.

Она уткнулась ему в грудь и заплакала, потом будто опомнившись подняла на него заплаканные глаза. Что-то в его взгляде показалось ей забавным, и она засмеялась. Открыто, не сдерживаясь, выпуская накопленное напряжение. Сам не зная почему, он тоже начал смеяться. Так они и хохотали, стоя в обнимку над телом поверженного эльфа.

— Ой, Вась, ты бы со стороны себя видел, — между взрывами хохота сдавлено говорила она, — Ох, и рожа у тебя.

Они так же в обнимку пошли прочь из этого тупика. А когда уже оказались на улице, она шепнула ему: