Уже смеркалось, но Рикард прекрасно видел в темноте. И это даже лучше — ночь их остановит.

— Эх, Кэти, Кэти! Ну, какая же ты дура! — произнес он вслух, разглядывая следы сумеречным зрением. — Но я всё равно тебя найду, и тебе придется отвечать. И попробуй соврать мне ещё хоть раз! Обещаю, что тогда я сам тебя убью!

Карета мерно покачивалась, иногда спотыкаясь на кочках или камнях. И когда в очередной раз колесо попало на камень — Кэтриона очнулась.

Где она?

Темно. Зажмурилась, и снова открыла глаза. Всё равно темно. Похоже, что ночь.

Руки и ноги связаны, она полулежала на сиденье, на окне шторка мельтешила от ухабистой дороги, но за ней тоже темно, лишь в небе были видны яркие звёзды.

И правда ночь.

Выглянуть бы в окно, посмотреть, где она, куда её везут, но в теле была такая дикая слабость, что сил едва хватило, чтобы передвинуться на другой бок.

Что с ней?

Ах, да! Колдун.

На постоялом дворе, том, в котором они останавливались по дороге в Лааре, её ждали люди Ребекки с письмом. Одного из них она узнала — Патрик, её помощник, который всегда путешествовал с ней, и ещё трое соколов Ордена. Патрик вручил ей письмо, где изящным бисерным почерком сообщалось, что Ребекка ждет её в Таршане во дворце эфе Карригана и посылает ей навстречу эскорт, поскольку узнала, что вместе с ней в Лааре уехал королевский шпион. Просила поторопиться и быть очень осторожной.

Такой шаг со стороны Ребекки говорил о том, что всё очень серьезно и Кэтрионе действительно стоит опасаться за свою жизнь. Впрочем, теперь она знала это и без всякого письма. Что же, эскорт — это очень даже неплохо, она буквально валилась из седла от этой трехдневной безумной скачки. А во дворце Карригана можно будет помыться, поспать, поесть, и это было почти счастье.

Уже на выезде в таршанскую долину у моста через реку им встретились двое крестьян с телегой, груженой бочками. У телеги подломилась ступица, и колесо треснуло пополам, бочки раскатились, а телега перегородила въезд на мост. И будь Кэтриона не такой уставшей, предупреди её арры вовремя, быть может, и можно было бы что-то сделать, но...

Арры промолчали. А один из крестьян стянул шапку, поклонился низко, и всё извинялся перед господами за такую оплошность. Второй пытался откатить бочки, чтобы освободить проезд. Но лицо одного из них, того, который извинялся и всё мял в руках войлочную шапку, показалось Кэтрионе совсем не крестьянским. Слишком бледное, без загара, и борода пострижена аккуратно. Никакой он не крестьянин, только вот поняла она это, когда он уже оказался рядом со стременами и коснулся её ноги.

Боль обожгла, и она дернулась, но было уже поздно. Густой тальник ожил, и оттуда, словно пчелы из улья, вылетели всадники с саблями.

Сумрачные псы.

Бой был коротким. Кэтриона выхватила шемшир, но руки стали слабеть, а в глазах двоилось. Сзади на неё набросили сеть и стащили с лошади. Попытались взять под уздцы Барда, но тот взвился на дыбы, прокусил одному из псов плечо, ударил двоих коптами, кружился, лягался и норовил схватить зубами так, что все отскочили, а он перемахнул через бочку и трупы сопровождавших Кэтриону, рванул обратно в сторону гор, только его и видели.

— За ним, живо! — крикнул кто-то, и это было последнее, что она услышала.

Сознание погасло, как пламя свечи, которую задул ветер.

И вот теперь она в карете. Её везут среди ночи в неизвестном направлении.

Кто?

Среди псов не было Гайры и Драдда, и их было очень много, человек, наверное, двадцать, да ещё эта телега, и колдун. Настоящий ашуманский хитт. Тот, кого не чувствуют арры, тот, кто умеет делать то, что он сделал с ней, закаленным и тренированным бойцом — полностью лишить сил и воли.

Сейчас бы заглянуть в Дэйю. Но оттуда она вернуться не сможет — слишком слаба. Дэйя — это её последнее оружие. Если она попадет в лапы Гайры, придется уйти в Дэйю навсегда. В отличие от Гайры, Зверь с глазами, полными огня, убьет её быстро. И мысль эта совсем её не пугала, скорее наоборот — внушала надежду на то, что печать все-таки не достанется тем, кто вез её сейчас посреди ночи.

Интересно, кто стоит за псами? Кто послал их за ней?

Теперь-то стало понятно, что она с самого начала ошибалась. Всё это время псы охотились за ней не потому, что она ударила Гайру сковородой. А потому, что их кто-то нанял, чтобы они её остановили. Убили, чтобы она не нашла печать. Или теперь, когда она её нашла, чтобы убили и забрали печать. Неважно. Важно то, что при любом раскладе в живых её не оставят.

Так кто же это может быть?