...с того момента, как начала слабеть нить, связывающая Магистра с Источником Ирдиона, прошло без малого восемнадцать лет.

И если этих псов подослал Байса... Это было бы просто замечательно.

Она улыбнулась сама себе. Ей поскорее нужно попасть в Ирдион.

В её хорошенькой голове только что созрел план, как убрать Байсу со своего пути. Но для этого ей понадобится снова посетить Эддар – там назначен поединок за место верховного джарта и ей нужно точно знать, кто займёт это место. И быть первой с поздравлениями от лица Ордена. Нужно сделать так, чтобы новый верховный джарт Стрижей поддержал её против Байсы.

День близился к вечеру, и она решила переночевать в Лиссе, в особняке Ордена на Мельничной улице. Солнце ещё не село, когда её карета с шумом въехала во двор.

На пороге тут же появился Хевин — командор Ордена в Лиссе, учтиво поклонился, провожая по коридору к обеденному залу, но, к своему удивлению, во внутренней галерее двора она внезапно столкнулась с Рошером.

— Не ожидала увидеть тебя здесь! — воскликнула Ребекка.

— Могу сказать то же самое, — Рошер улыбнулся одними губами, видно было, что он не особенно рад её появлению, — какими судьбами?

— Была в Таршане, теперь вот... возвращаюсь обратно. Думала переночевать в твоих покоях, а теперь, видимо, придется спать в гостинице, — рассмеялась она.

— Ты же знаешь, я с радостью уступлю тебе свои покои, тем более, что я собирался уехать и вернусь, видимо, поздно, так что располагайся. Не в чем себе не отказывай, — он махнул перчаткой Хевину.

Тот поклонился, указал рукой в сторону коридора и сказал:

— Ваши вещи уже поднимают, прошу за мной.

— Спасибо, Рошер, ты очень любезен, — снова улыбнулась Ребекка, — я терпеть не могу гостиницы. Кода ты вернешься?

— Не знаю, — он похлопал перчатками по ладони, — а что?

Рошер торопился. Она заметила, как он нервничал, поглядывая куда-то за её спину.

— Да хотела поговорить с тобой кое о чем.

— О чем-то важном?

— О делах нашего Байсы.

— Это ждет до утра?

Ребекка хотела уже сказать, что нет, не ждет. Что убийство её людей следует обсудить немедленно, но краем глаза увидела движение во дворе. Глянула мельком и тут же повернулась к Рошеру.

— Да ничего особо важного. Думаю, до утра это подождет, а я посплю с дороги, — пожала плечами и добавила как бы невзначай, — покажешь моей Аделе, где здесь аптека? Всё-таки никак я не привыкну к этой таршанской еде — столько специй!

— Конечно, отдыхай, — Рошер натянул перчатки.

Ребекка повернулась к Аделе, стоявшей неподалеку, и произнесла так, чтобы все слышали:

— Купишь цветов ромашки, мяту и корень аира. Масла розового склянку и лавандовое мыло, вот держи, — она протянула деньги и добавила тихо, — скажешь Кинану проследить, куда поедет Рошер.

Ребекка поправила волосы и направилась за Хевином как ни в чем не бывало, только метнула ещё один короткий взгляд во двор.

Тёмные одежды, конь в яблоках...

Пыльный всадник томился в ожидании у ворот, а рядом конюх держал под уздцы лошадь Рошера.

***

— Ну что, Кэтриона, пришло время поговорить?

Кэтриона прислонилась к стене, разглядывая вошедшего. Ночь прошла, но силы к ней так и не вернулись. Казалось, всё тело стягивают плотные змеиные кольца, едва позволяя дышать. Ашуманская магия.

Колдун знал своё дело, бежать ей никто не позволит, равно как и сопротивляться. А, впрочем, Кэтрионе было всё равно, магия лишала не только физических сил, но и воли к жизни. Пожалуй, осталось лишь любопытство — кто же стоит за всем этим?

— Я тебя знаю, — произнесла она, разглядывая лицо вошедшего, — я видела тебя... в Брохе. На постоялом дворе. Это ты, да? Ты поджег лавку после нападения Зверя?

— В наблюдательности тебе не откажешь, — мужчина оседлал стул, сложив руки на спинку перед собой, — что ж, будем знакомы.

— И как тебя зовут, поджигатель лавок скорняков?

— Никак. Впрочем, можешь звать меня Руис.

— Так чего тебе нужно от меня, Руис?

— От тебя мне нужно, чтобы ты рассказала всё, что знаешь о печати и том, где она сейчас.

— А если я этого не сделаю?

— Ты и сама знаешь, что будет.

Кэтриона прищурилась, разглядывая лицо Руиса. Вытянутое, худое, с тонкими усиками и жестким взглядом чёрных глаз. Ни жалости, ни пощады.

— Хорошо, Руис. Я расскажу. Но вот только не тебе. Позови того, кто тебя нанял, я буду разговаривать только с ним.

— Не много ли ты на себя берешь? Ты не можешь диктовать здесь условий. Я могу ведь просто взять и заставить тебя говорить.

— Можешь. Но ты должен знать: то, что я собираюсь рассказать — не для твоих ушей. И если тот, кто тебе платит, узнает, что именно ты от меня услышал, он постарается в скором времени избавиться от тебя. Подумай, тебе это надо? Мне-то всё равно, меня и так и так убьют.