Крепкая жидкость обожгла горло, но стало немного легче.

Красный слон убивает желтого слона.

— Ты и в самом деле ведьма? — спросил он серьезно. — Можешь не бояться, у меня достаточно оснований ненавидеть Ирдион, и я не сдам тебя белым плащам, даже если ты мертвых поднимаешь из могил или пьешь кровь младенцев.

Она усмехнулась.

— Кровь младенцев! Нет, Рикард Адаланс, я не ведьма. Видения и руны не в счет. Я и в самом деле не умею ничего такого, а уж пить кровь младенцев… Да как тебе такое в голову пришло?!

Он слегка улыбнулся.

— Ну, я думал, ты расскажешь, как летаешь на метле, например.

— Если бы я летала на метле, то стала бы я красть твою лошадь и бить тебя сковородками? Могла бы просто превратить тебя в... жабу.

— Не поспоришь. Но в жабу? – он усмехнулся и покачал головой.
– Жестокая Кэтриона! Ходи.

Желтый конь убивает красного слона.

Она искала вопрос, который не ударил бы больше ей прямо в сердце.

— Откуда ты родом Рикард Адаланс?

— Из... Талассы.

Красный слон зажат у неё в кулаке...

...бесконечные виноградники и лавандовые поля... песни работниц, идущих с корзинами ягод в лучах закатного солнца... тёплый ветер приносит терпкий запах полыни и разнотравья, колышет легкие занавеси на летней веранде... мелодично звонит колокол на башне, и с чайных роз на клумбу падают лепестки... жара уходит, и вечер полон умиротворения и покоя...

— Рикард! Каталина! Вы где? Ужинать! — кричит женский голос.

Но воспоминания снова выбивают воздух из её лёгких. И опять боль, но теперь... другая. Так много в этих воспоминаниях знакомых запахов и звуков, чего-то странного, давно забытого и родного, словно лёгкого прикосновения счастья...

И сердце сжимается от необъяснимого отчаянья, словно вся эта картина перед глазами находится внутри хрустального шара, который она держит в руках. И шар уже расколот на тысячу кусков, и как только она разожмет ладони — он рассыплется, и собрать его уже будет нельзя. Но и не удержать в руках вечно...

И ей так больно...

Почему ей снова так больно?

О Боги, да что же это такое!

Кэтриона бросила фигуру на кровать, а Рикард снова наполнил кубки. И они пили молча, не глядя друг на друга. И пальцы её дрожали так, что несколько капель кальди упали на рубашку.

Красный король убивает желтого коня.

— А где родилась ты?

— Не знаю, — произнесла Кэтриона задумчиво.

Это правда. Но ему этого будет мало.

— Всё, что я помню — улицы и мосты Рокны. Пещеры на берегу, акведуки — там проходила моя жизнь, — добавила она.

Желтый слон убивает красного слона.

— Зачем ты едешь в Лааре? — спросила она, не сводя с Рикарда глаз, и в её руках снова красный слон.

— Я ищу... одну книгу, которая есть в Лааре.

Видений нет.

— Книгу? — переспросила Кэтриона.

— Книгу.

Видений все равно нет.

Странно.

Он врёт? Возможно. Или об этой книге нет никаких воспоминаний, потому что он не знает, как она выглядит. Если он никогда её не видел.

— И что ценного в этой книге?

— А это уже второй вопрос! — он стучит пальцем по краю доски.

Красный конь убивает желтого слона.

— А зачем в Лааре едешь ты?

Ложь должна быть очень тонко сплетенной с правдой, чтобы правда осталась в тени...

— Я ищу один... камень, - ответила она представляя мысленно сапфир.
– Довольно редкий камень. А в камнях никто не разбирается лучше Ибексов.

— И что такого ценного в этом камне?

— Ну, ты же понимаешь, что это второй вопрос? — она посмотрела на него лукаво.

Теперь её глаза искрят весельем. Это всё кальди, напиток возрождающий жизнь, как говорят в Таршане.

И их взгляды вдруг сплелись, обжигая друг друга. Рикард посмотрел на неё совсем не так, как обычно, не ища ответа на вопросы в её лице, а так словно любовался им. И сердце внезапно сорвалось с ритма, бросило кровь в лицо, и дыхание сбилось. Кэтриона поспешно отвела взгляд, пряча его среди фигур на доске.