Взрослые согласно кивнули и перешли в другую комнату.

— Андрей, ты не возьмешь Дашеньку? Они накормлены, положи их в кроватки, должны заснуть.

Волк осторожно взял девочку, заглянул ей в личико и улыбнулся:

— Моя принцесса!

Да, уж, что-что, а детей он любит искренне и всем сердцем. Этого у Верховного не отнять.

Взгляд женщины зацепился за широкую спину и узкие бедра Андрея.

«Всего месяц прошел после родов, а ты уже на мужские задницы засматриваешься!» — сама себя одернула Татьяна, ощущая, как порозовели щёки.

Родственники расселись, Руслан и Роман остались стоять.

Рус, вкратце, рассказал историю подкидыша.

— Счастье, что ты не прошел мимо. Мы могли и не успеть. Спасибо! — от души сказал Руслану Полонский, протягивая руку.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Не знаю, что говорить, — продолжил Полонский. — Стася обязана вам жизнью, мы — ваши должники.

— Вы ее заберете? — тихо спросила Татьяна.

Руслан и Роман напряглись и задержали дыхание, ожидая ответа.

— У вас есть другое предложение? — выгнул бровь Полонский. — Стася — не сирота. У нее погибли родители, но жив я, бабушка, дед и бабка со стороны отца, есть дяди и тёти. Вы предлагаете лишить её всех?

— Нет, зачем? — остановила его речь Таня. — Мы тоже к ней привязались, она зовет меня мамой… Конечно, надо поступить так, как лучше для ребёнка.

— Для ребёнка лучше жить в более подходящих условиях, — Полонский показательно обвёл взглядом комнату. — Общаться со сверстниками, ходить в хорошую школу. Что её ждет здесь? Бегать наперегонки с зайцами она уже научилась. Разве что, приобретет опыт ухода за грудными детьми, но, это ей еще рано постигать.

Татьяна вспыхнула, шагнула к надменному альфе и ответила:

— Мы все любим Стасю, а с малышами она сама возится, никто ее не заставляет.

Полонский открыл рот, чтобы ответить резко, но тут, его зверь подскочил и сделал стойку. Мужчина подавился воздухом, закашлялся и вытаращился на волчицу.

— Что? — сердито спросила она.

— Г-ха-гха. Ничего, — просипел Александр. — Я думаю, нам надо спросить саму Станиславу, что она хочет.

Сел на стул, ослабил галстук — Луна, он сейчас — что? Эта самка с грудными щенками… Она — необыкновенная!

Зверь активно подтверждал: да, да! Самая необыкновенная! Надо забрать её себе!

Полонский вытер выступивший пот и растерянно посмотрел на мать.

— Конечно, мы бы очень хотели забрать Стасеньку, — правильно поняла Светлана. — У нее там свой дом, полно родственников и условия жизни, на самом деле, намного лучше. Но, прежде чем принимать решение, надо спросить саму девочку. Если бы не вы — она могла бы погибнуть. Я же вижу, она нашла у вас и любовь, и заботу, и семью. Неправильно, просто, взять её и выдернуть, не спросив.

Татьяна облегченно выдохнула и улыбнулась — какая у Стаси мудрая бабушка!

А, этот, дядя… чего он её сверлит глазами?

Серая ворохнулась, хитро прищурилась.

«Да, ладно?»

Татьяна быстро бросила взгляд на утратившего весь апломб Полонского и тихо хмыкнула — бывает же!

Хорошо, что у нее — дети, и хорошо, что этот волк скоро уедет. Вообще, после родов, когда она немного пришла в себя и огляделась, то обнаружила, что окружена офигенными самцами. Нет, она, в бытность Луны стаи и жены Дёмина, видела разных волков, но все они, как-то проходили мимо, не отмечались её сознанием, не задерживали взгляд. А тут, — Татьяна снова посмотрела на растерянного Полонского, потом, почему-то — на напряженно-внимательного Матвея и глянула в сторону двери, на мелькнувшего в проёме довольно воркующего над Игнатом Андрея. — Дурдом, какой-то! Впервые за много лет… Да, что там, лет — впервые в жизни она поняла, что есть и другие волки, заслуживающие внимания, а не только Дёмин.

Татьяна повернулась, преувеличенно внимательно что-то поправила на голове, заметив, как взгляды Александра и Матвея переместились за её руками, и, проговорив извинения, мол, надо посмотреть, что там с чаем и обедом, вынеслась на кухню.

Постояла, бездумно глядя на накрытый стол, и выскочила в холодные сени, прижала ладошки с полыхающим щекам.

Луна, что это с ней?

— Татьяна, ты куда — раздетая? — следом появилась бдительная Настасья с курткой в руках. — Грудь застудишь, чем детей кормить станешь? Батюшки, ты, чего такая взъерошенная? Обидел, кто?

Татьяна взяла куртку, накинула и притянула к себе тетю Насту.

— Нет, никто не обидел. Я… Представляешь, оказывается, я — нравлюсь мужчинам!

Настасья хмыкнула:

— Действительно, невидаль! А, почему это тебя так удивляет? Ты, девка, хоть куда! Красивая, статная, умная и работящая. Было бы удивительно, если бы кобели вокруг твоего дома стаями не ходили.

— Но, раньше-то не ходили! И не смотрели — так.

— Раньше, возле тебя один кобель блохастый ходил. Небось, всех отваживал. А ты, дурочка, кроме него никого и не замечала.