Надо сказать, что людская привычка откладывать дела на потом – чрезвычайно выгодная для нас вещь. В сочетании с предпочтением важных дел – делишкам маловажным. Ибо обычно до исполнения дел, отложенных на потом, у них не доходит, и хорошо, что так. Как там говорила королева из пьесы Гюго, от скуки изменявшая мужу с лакеем одного из придворных грандов:

Если же вид прейскуранта с ценами на требы не озадачил и не испугал вашего подопечного, то, возможно, он дрогнет в самый последний момент. Ведь свой приход к Врагу он считает вторым рождением, началом новой жизни. Даже самые прагматичные из людей убеждены, что принятие крещения – это чрезвычайно важное событие. И потому оно должно быть обставлено с подобающей торжественностью. А в действительности их ждет двухчасовое стояние в храме, в тесноте и духоте, в ожидании окончания службы. Разумеется, чем дольше длится это ожидание, тем больше наш подопечный задается вопросом: «И зачем только я сюда пришел»? Тем временем принесенные в храм родителями младенцы верещат, дети постарше хнычут, взрослые ворчат и переругиваются – согласитесь, судьбоносное событие обставлено лучше некуда. Такое запомнится надолго – навсегда!

Но вот наконец служба кончается, появляется священник, выстраивает всех в ряд перед купелью, и… О, унижение! Наш подопечный, этот двуногий баран, отрекается от нас и отца нашего, подтверждая свое отречение дуновением и плевком, и приносит клятву верности Врагу!

После этого мы утрачиваем над ним ту почти безраздельную власть, которую имели раньше. И все его прежние дела, свидетельствующие о том, что он – наш душой и телом, те дела, которым мы ведем подробный и тщательный учет в течение всей жизни нашего подопечного, чтобы в свое время, когда его душа станет проходить так называемые мытарства, предъявить этот список как доказательство своих прав на нее, так вот, как только он стал христианином, все эти списки его прежних дел, содеянных во славу отца нашего, идут коту под хвост! Все наши труды, подчас многолетние и кропотливые, как всякая наша работа, в одночасье идут прахом!

Ну что ж! Мы начнем наблюдать за нашим новокрещеным барашком еще более внимательно. И вскоре начнем новую запись. Ведь, как колокольчик на шее овцы не гарантирует того, что она не попадет в зубы к волку, так и крестик на шее нашего подопечного не помешает ему вновь начать творить наши дела. «Не противься ж, Валенька, он тебя не съест, золоченый, маленький, твой крестильный крест…» Привычка – вторая натура. Поэтому наш подопечный еще может достаться нам.

Расскажу вам еще один случай из моей многовековой практики. В ту пору я работал в Египте. Вот где нам приходилось туго! Многие из тамошних, особенно монахи, теперь почитаются у этих христиан как святые. Так вот, в ту пору я получил одного любопытного подопечного [20] . Между прочим, он как раз был монахом. Даже больше того – отшельником. А к таким пациентам нужен особый подход: как-никак, преданные и бдительные служители Врага… причем не за страх, а за совесть. Я работал с ним двадцать пять лет. И наконец, нащупал-таки червоточинку в его душе. Разумеется, поначалу это был всего лишь крохотный росточек гордыньки, который мой подопечный вовремя не разглядел, и потому не выполол из своей души. Зато я, подобно терпеливому садовнику, взлелеял этот многообещающий побег так, что гордыня моего подопечного расцвела буйным цветом. И он, как это принято говорить среди его собратьев, пал. Иначе сказать, согрешил, причем весьма тяжко, как это обычно происходит с гордецами. Что ж, кто высоко летает, тот низко падает. И, как правило, разбивается вдребезги.

После этого я поспешил с отчетом к нашему тогдашнему шефу, его адородию господину Прокурату [21] . Вместе со мной тогда к нему явились Заноза и Кривой. Кусочники [22] , а тоже мне, лезут в вельзевулы. Да где им!

Кривой первым полез отчитываться: мол, он поссорил двух друзей, да так успешно, что превратил их в смертельных врагов. А ведь прежде они были не разлей вода… Судя по его самодовольному тону, он рассчитывал, что получит поощрение со стороны нашего начальства.

– Сколько времени у тебя это заняло? – спросил господин Прокурат.

– Неделю.

– Разве это работа? – ответил господин Прокурат. – А ну, вали отсюда, пока по рогам не схлопотал!

Тут Заноза полез отчитываться: мол, в соседней деревне свадьба была. Да он так устроил, что веселье закончилось поножовщиной, кое-кого даже замочили. Короче, обтяпал он дельце на славу.

– Ну, и за сколько времени ты все это провернул? – спрашивает господин Прокурат. – За день? Всего-то? Ах вы, бездельники! Да вам за такую безделицу следовало бы хвосты открутить! С такими искусителями, как вы, мы не только у Ангелов – у людей посмешищем станем! Ну, а ты с чем пришел (это он мне)? Чем похвалишься? Баб на базаре ссорил? Мужиков в кабаке спаивал? Детишек учил у соседа финики воровать? А?!

Только как услышал господин Прокурат, что я двадцать пять лет своего подопечного обихаживал-искушал, и таки добился нужного нам результата, так аж потемнел от удовольствия. И удостоил меня великой чести – посадил рядом с собой и в пример всем прочим поставил. Вот, мол, учитесь, бездельники, как надо работать!

К чему я вам это говорю? К тому, что если ваш подопечный даже стал христианином, он не потерян для нас. Главное – найти к нему подход! Мы еще можем наверстать упущенное. Причем с лихвой. Достаточно лишь убедить его вкусить от наших наслаждений, культивировать в нем нетерпимость, гордыню, самодовольство. В итоге… Один из людских писателей мудро заметил – «из всех плохих людей хуже всего – плохие религиозные люди» [23] . В то время как для нас они – самая вожделенная добыча. Ибо отнять у Врага то, что могло бы принадлежать Ему… Даже люди знают, что украденное из чужого сада яблоко кажется сладким, даже если оно кисло до оскомины. Или представляется сладким, пока его не попробуешь. Об этом в свое время писал один служитель Врага по имени Августин, который был епископом в городе Гиппоне.

О том, с помощью каких наживок мы уловляем людей, я расскажу вам на следующей лекции.

Немилостивые судари и сударыни!

Служители Врага и верующие в Него испокон веков обвиняют нас в том, что мы-де берем в плен и губим людские души. Но разве это так? Кто из людей угодил к нам в ад против собственной воли? Иные из них так к нам и рвались… Мы ли тому виной?