Понятно. Ну не удивительно.

— Тогда эвакуируйся с остальными.

— Постой. Можно мне с тобой.

Я повернулся к ней лицом. Я был удивлён, а потому задал самый логичный вопрос.

— Зачем?

— Я могу помочь, а здесь справятся и без меня.

— Я, конечно, слаб в ближнем бою, но смогу постоять за себя. Я владею всей магией первого круга. Я не пропаду, можешь не переживать.

Пытаясь казаться сильнее чем есть, я пытался убедить её остаться, но всё было зря.

— Вдвоём будет безопаснее, чем одному. А я смогу прикрыть тебя если что.

Любая логика и аргументы здесь будут бессильны. Я это понял, когда она начала сопротивляться, и выказывать желание пойти со мной.

Я допустил ошибку и только сейчас это понял. Я слишком расслабился и пустил насмарку предыдущие свои труды.

Но мне было приятно. Будет ложью сказать, что я полностью не понимал, что делаю. Я давно не общался со своими сверстниками, тем более с девушкой. Я знаю, что у нас ничего не выйдет. Но мне была приятна мысль, что это возможно.

Было приятно, что в чьих-то глазах я был хорошим человеком.

Возможно даже сильным духом и разумом. Сама мысль, что мной могут восхищаться была поразительна и приносила удовольствие.

Но я не просто так пытался отстраниться от них. Я не изменился. Я всё такой же заносчивый и самодовольный выскочка. Я ненавижу себя за это.

Ненавижу каждое своё действие, предопределённое только в одном направлении. Глупое тщеславие. Зная, что ничего не могу, радовался такому малому. Бдел себя особенным, хотя ничем не отличался от общей массы.

Ничего не меняться даже сейчас. Я всё ещё думаю, что у нас несмотря на всю логику и все доводы, есть будущее.

Что если я признаюсь? Что если она примет меня? Что если её родители не будут против? Что если я изменюсь находясь с ней?

Я не знаю ответов, наверняка. Но на один вопрос у меня был ответ. Я никогда не изменюсь.

Но кто сказал, что я не могу попытаться?

— Хорошо. Спасибо.

Я ответил коротко и помчался в сторону своего дома со всей доступной мне скоростью.

Первые 500 метров до главной улицы прошли спокойно. Мы двигались на максимально доступной мне скорости. Отсутствие сна, усталость, боль во всём теле сильно замедляли ход. Даже заклинание не восстанавливало сил от слова совсем. Было тяжело, но мы выбрались к главной улице.

Прибыв туда, я пожалел, что это сделал. Ещё на подходе были слышны шум и вопли, но я не верил в это, потому хотел убедиться в этом сам.

Люди огромными толпами бежали в сторону южных ворот. Кто-то с детьми на руках, а кто просто нёсся не смотря по сторонам. Чуть дальше на север, в стороне от главной улицы можно было заметить нескольких воинов, дерущихся с орком в железных доспехах. Из-за угла появилась группа ополченцев во главе с капитаном отряда. Они, пробегая мимо воинов, направилась дальше, блокируя проникновение следующей группы орков.

Орки были одеты по-разному. Кто в обычной кожаной броне, кто в железных доспехах. Были и те, кто был одет в пластинчатые доспехи из какого-то металла. Орков в иссиня-чёрных доспехах видно не было, но и этих было достаточно, чтобы создать такую панику.

Как правило, один орк сражался сразу с несколькими ополченцами, но бывали исключения, такие как капитан. Капитан прибывшего отряда быстро расправился с орком в кожаной броне и присоединился к своим товарищам, поддерживая их.

Мы с Джессикой стояли за углом и наблюдали, не в силах сдвинутся с места. Усилием воли я заставил себя двигаться, ударил по щекам, приводя себя в чувства, и схватил Джессику за руку.

Она удивилась такому жесту, но руку не отпустила. Я повёл её подальше от главной улицы, направляя в переулки. Здесь было тесно, но безопасно. Идти иногда приходилось боком, чтобы протиснутся, но это было не страшно.

В пути я постоянно накладывал на нас заклинание тени, чтобы нас никто не заметил.

От прямого взгляда оно не спасёт, но у орков не будет времени вглядываться в каждый угол.

Чтобы добраться до дома в северной части города, стоило идти прямо по главной улице. Но продвигаясь через переулки, приходилось вместо прямого пути ходить зигзагами, что увеличивало время прохождения. Плюс к этому усталость и крики несчастных тормозили продвижение.

Большое количество раз я пытался остановиться и повернуть назад, но останавливал себя от этой мысли. Я должен был убедиться.

В крайнем случаем мы сбежим.

Повторял я себе эти слова, чтобы быть увереннее, но это не сильно помогало.

Было страшно. Я постоянно смотрел на Джессику, проверяя её состояние. Внешне она была уже спокойнее, чем прежде, но я всё же не отпускал её. Её рука ели заметно дрожала.

Маленькая слабость, возможность воспользоваться ситуацией корила меня, но Джессика, судя по всему, даже не думала об этом. Ну или, по крайней мере, была так напугана, что не замечала этого.