И вслед за постелью на пол летел весь незамысловатый скарб больных, который хранился под матрасом за неимением тумбочек: куски хлеба, книги, тетради, бельё, полотенца, зубные пасты и щётки… Всё, что лежало на кровати…Всё сметалось на пол.

Хозяевам этого имущества оставалось лишь отрешённо наблюдать за этим беззаконием. Если не по букве, то за моральным – стопроцентно. Мало того: старший этого карательного отряда периодически подходил к той или иной кровати и отбирал отдельные вещи в свой полиэтиленовый пакет.

Чем он руководствовался при этом – неизвестно. В палате стояла гнетущая тишина. Возмущаться боялись: вслед недовольным репликам могли последовать штрафные санкции в виде запрета на курение на целый день или лишение скудного десерта на ужин.

У меня тихо чесались кулаки и сводило судорогами челюсти, поверх которых вздулись желваки… Мою кровать не тронули – медсестра сказала, что я только-только прибыла. Покосившись на подоконник, где лежали мои пожитки, командир зондер-команды с явным неудовольствием прошёл мимо: повода всё это свалить на пол у него не было…

Я облегчённо вздохнула и пошла ложиться: все больные, у кого уже провели зачистку, возвращали на место свои постели и жалкие пожитки, оставшиеся целыми после погрома. Но не успела я сделать и шага, как почувствовала на своей левой руке чью-то руку. От неожиданности я едва не подпрыгнула. Это снова оказалась Мавка.

– Учись контролировать свои эмоции. Иначе из тебя здесь сделают растение, – прошептала она.

– Да ты что?? – искренне возмутилась я, – не те времена.

– Ага… ты это им расскажи, – показала она пальцем на противоположный от моего окна угол.

Только сейчас я заметила там пять кроватей, на которых лежало пять почти неподвижных тел, больше похожих на мумии.

– Неужели?.. – ужаснулась я.

– Ага. Именно, – спокойно подтвердила Мавка.

Я, правда. не сильно в это поверила. И оказалась права: просто отделение было временно переполненным и в эту, самую жуткую, к слову сказать, палату, временно переместили этих бедолаг, проведших в стенах богадельни большую часть своей жизни. Они уже доживали. И их состояние было вызвано их болячками. Врачи здесь были не при чём.

– Мавка, – позвала я собеседницу, а как тебя зовут на свободе?

– Лика. А тебя?

– Светлана.

– Красивое имя… Весна по имени Светлана…

– Спасибо, Лика… У тебя такое… мистическое имя… Лика… Лик…Образ… А почему – Мавка?

– А ты знаешь, кто такие мавки? – печально полуулыбнулась женщина.

– Да… немного… из литературы. Сущности, в которые поселились души погибших некрещённых детей, или детей, проклятых своими родителями.

– Вот-вот. Именно… проклятых своими родителями… матерями…

– У тебя нелады с матерью? – сочувственно спросила я.

– Есть такое дело, – кивнула нечёсаной вороной гривой Лика, – но давай поговорим об этом позже?

– Хорошо – кивнула я ей в ответ головой.

Лика казалась мне чересчур здоровой для этого места… Она явно здраво рассуждала… Неужто… неужто это её мамуля сюда упрятала? У меня по спине побежали мурашки…

– Лика, – тронула теперь я её за руку.

– Да? – откликнулась она, внимательно и спокойно глядя в самую глубину моих глаз своими изумрудно-зелёными с болотного цвета поволоками огромными глазами.

«И впрямь – мавка», – восхищённо подумала я.

– Что ты хотела сказать, Светик – семицветик?

– Почему ты сказала, что здесь хуже и страшнее чем в тюрьме? – из-за этих шмонов? Или ещё из-за чего?

– Да нет…шмоны, уколы, таблетки, электрошоки…– это всё само по себе не так страшно… Для обычных людей, которые не вступают в единоборство с Системой, властью – они не страшны… Потому что обычные люди не страшны власть имущим…

– А тогда почему?

– В тюрьму отправляются, твёрдо зная свой срок пребывания там. Иногда даже в качестве бонуса он может быть уменьшен за хорошее поведение. Но дольше назначенного, если не будешь преступать закон, тебя не заставят там быть.

А здесь… здесь никто не знает на какой срок ты тут поселишься… можешь просто пройти курс лечения и вернуться домой, постаравшись позабыть это всё, как дурной сон. Можешь периодически вырываться на свободу, чтобы глотнуть немного воздуха, и снова возвращаться сюда раз за разом.