Пела то ли девушка, то ли женщина низким голосом под гитару и так хорошо, что замер и забыл про свою боль.

« -Там во рву на ветру чей-то конь вороной. Там казачка убита лежит. А вокруг тишина, только речка журчит. Здесь недавно гремела война».

Словно услышав эту песню, зашевелился Борис и удивлённо уставившись на меня, тихо произнёс.
–  Мы что с тобой? Снова? Только где? Не понимаю.

– А я понимаю?
–  вылетело это из моего рта вместе с наклоном головы, видать, так странно для него, что он уставился на меня, подняв правую бровь и опустив левую, а потом голову – куда-то вниз, откуда доносилась песня.

– Это кто, интересно, поёт? Что-то голос знакомый.
–  в голосе его явно послышалась заинтересованность, меж тем песня продолжилась.
–  И хорошо поёт!

Мы, замерев и открыв рот, сидели и слушали песню.

Тут Борис, несмотря на разбитые губы и большой фингал под правым глазом, вдруг начал подпевать ей, сначала тихо, а потом – всё громче и громче.

Песня стихла, но Бориса словно канатом потянуло к краю сеновала: он встал и, качаясь из стороны в сторону, двинулся, подпрыгивая двумя связанными вместе ногами, к краю, где услышал песню.

– Эй, казачка! Настёна?
–  крикнул он, склонившись над высоким деревянным парапетом.
–  Это ты пела? Или это мне показалось?

Чувствуя, что могу пропустить нечто особенное, делаю такие же прыжки к нему до тех пор, пока не облокотился на большое бревно и не направил свой взгляд вниз.

– Да, я!
–  громко произнесла молодая девушка, выйдя из-за угла и держа в руке гитару.

– Настёна, ты что ли?
–  удивлённо произнёс Борис, вглядываясь в девушку.

– Я, дядь Борь. А ты как там оказался?
–  удивлённо произнесла она.
–  Да с тобой ещё кто-то из мужиков?

– Я бы и сам хотел это знать! Какая-то сволочь по башке треснула, да мешок на голову надела. А потом мы здесь и оказались! Ты, вот что, Настёна.
–  пробормотал Борис, но, довольный тем, что появился хоть кто-то знакомый, добавил.
–  Освободи-ка нас! А то кто-то повязал нас по рукам и ногам!

Девушка тут же, отложив гитару на скамейку, полезла на сеновал и начала развязывать нам руки и ноги. Когда Борис был освобождён от пут, улыбаясь, спросила.
–  Дядь Борь, а чо енто с вами? Кто связывал-то вас?

– Эх, Настёна.
–  проворчал Борис без злобы.
–  Я бы и сам хотел это знать! Два раза за один день. Не слишком ли это много?

– Не знаю, дядь Борь.
–  руки девушки упорно боролись с верёвками, изредка подлетая к усмехающемуся лицу.

– А вы здесь вчера вечером никого не видели?
–  поинтересовался Борис, обнимая девушку.
–  Спасибо тебе, голубушка!

– Да я чего? Я – ничего. Вот только Зорьку проводила в стадо.
–  она явно смущалась таким мужским отношением к ней.
–  Точно, вчерась двое мужиков чо-то здеся кружилися!

– Мы с Володей как-нибудь специально придём послушать твои песни!- улыбаясь, Борис кивнул довольной похвалами девушке.
–  Маме привет передавай! А нам, видать, надо отсюда смыватьси поскорей! И, ежели чо надо помочь, скажи. Поможем!

По лестнице мы быстро слезли с сеновала и направились к дому Бориса.

Мужская рука на компьютере набрала следующий текст.
– «Страннику. Те же пенсионеры были в бессознательном состоянии доставлены на сеновал «Старой мельницы». Им освободиться помогла какая-то местная молодая казачка.»

Скоро пришёл ответ.
– «Продолжайте наблюдение. Странник.»

2.

В тот же день, Никольевка

Дом Бориса находился не так далеко от того места, где нас повязали и бросили на сеновал. Борис шёл, задумчиво опустив голову.

– Да ладно, тебе!
–  хоть как-то поднять настроение Бориса пытаюсь, но он только рукой махнул. Так и шли мы до его дома.

– Борис, ты, где был?
–  нам навстречу выбежала Оксана, его жена, удивлённо рассматривая меня.
–  А это кто?

– Всё нормально.
–  успокоил он жену, обняв и поцеловав её.
–  Это мой школьный друг Володя Орлов. Помнишь, я как-то о нём тебе рассказывал?

– Ну, чего вы, мужики, встали?
–  засуетилась сразу же она, кивнув мне.
–  Давайте, проходите к столу! Всё готово.

– А это что?
–  увидев красное пятно крови на голове мужа, когда тот нагнулся к умывальнику, нервно произнесла она.
–  Откуда кровь?

– Не поверишь. Но со вчерашнего дня по моей башке дважды досталось чем-то тяжелым!
–  смывая мылом кровавое пятно и дотрагиваясь до шишки, произнёс он. Оксана меж тем своими нежными руками обмывала раны мужа, и слушала его объяснения.
–  В первый раз нам досталось от Савельки Чакина, а теперь, вот, даже не знаю от кого.