– Ты такой из-за смерти отца? Из-за обвинений в убийстве? В чем дело, Мак…

– Уходи, пожалуйста. Не унижай себя сама еще больше, – я усмехаюсь, не поднимая на Эрику взгляда. Мне не жаль ее, потому что она хотела именно этого. Она знает меня, знает, что я не способен дать ей то, чего она хочет. Эмоциональности, нежности, любви. Чего она ждала?

– Позвони, как придешь в себя, – гордо хмыкнув, она поднимает каблуки с пола, и пулей бежит к двери, оставляя после себя информационное поле, полное невысказанных слов, яда и обиды.

Возвожу глаза к потолку, чувствуя себя несколько лучше, благодаря стараниям Эрики. Все-таки она пришла не зря.

Но хорошее настроение длилось недолго. Мой отец решил снова усложнить мне задачу и передать «привет» с другой стороны и нарушить В-С-Е мои планы, касаемо Энигмы.

Глава 4

Быть женщиной – испытание чувств, невыносимое для мужчины. Осязание, прикосновение значат гораздо больше, образуя канал связи с окружающим миром, который мужская плоть инстинктивно стремится наглухо закрыть. Для мужчины кожа – защитный барьер. Для женщины – орган общения. Ричард Морган «Видоизмененный углерод»

Макколэй

Две недели работы с помещенной в Биокапсулу Энигмой летели быстро. С меня сняли все обвинения в деле об убийстве мисс Фуллер, но мне пришлось потратить несколько тысяч долларов на услуги своего личного адвоката, и кучу времени на то, чтобы создать виртуозно реальную голограмм-видео своего алиби. Запись программного кода, позволяющего выдавать фальшивую запись за реальную, отнимает очень много времени даже у меня. Особенно в такие дни, когда хочется заниматься чем-то действительно важным. К сожалению, никакие деньги не снимут с меня прицел АНИСТ, и по данным от моей охраны, за мной уже начали интенсивную слежку.

Мир ученых, как и любой другой бизнес, полон конкуренции и нечестной игры. Самые гениальные умы этого мира готовы перегрызть друг другу глотки за то, чтобы отстоять свое право быть первыми в той или иной области развития технологий, создания лекарств и во многих других отраслях. В нашем ядовитом сообществе, то и дело вспыхивают глупые скандалы, гремят суды за украденные друг у друга идеи, беспощадная бойня за награды, премии, а главное – признание народа, и крупных мировых компаний, которые нуждаются в конечном продукте. После того, как мой отец изобрел лекарство от одной из самых мучительных болезней двадцать первого века, и получил за это наивысшую награду от АНИСТ, на него началась настоящая травля со стороны других ученых, но ему всегда было плевать на лающих вокруг него «собак». Да, Руфус принес много пользы в этот мир, и даже его эксперимент со мной преследовал благую цель – найти способ предотвратить деменцию мозга, продлить жизнь каждого человека, но я все равно никогда не смогу его понять. Даже я, его бесчувственное создание, не могу представить, что когда-нибудь буду ставить на своем сыне эксперименты.

В целом, меня просто не устраивает та ситуация, в которой я оказался, потому что даже при стопроцентной защите, нельзя быть уверенным в том, что не произойдет полная утечка информации, и все мои труды не будут переданы одному из конкурентов, который присвоит их себе. Как и у любого Творца, у меня настоящий «пунктик» по этому поводу. Некая паранойя.

Мои проекты принадлежат только мне.

Мои девочки, мои прекрасные Создания – только мои, и не имеют аналогов в мире. Ни один ученый и генный инженер до меня, не создавал ничего подобного.

Это все – только мое. Мое. Никому и никогда не прыгнуть выше меня, потому что я создан, по задумке отца, совершенным, всезнающим, как сам Сущий.

Я Бог во всем, что касается моего предназначения… и не только. Если уж и посвящать свою жизнь одному делу, то только руководствуясь принципом: я – первый или никто.

В итоге, я усилил охрану резиденции и клуба, чтобы избежать проблем в будущем. Наши отношения с Джеймсом из дружеских перетекли в официально-деловые, но я знал, что рано или поздно, все изменится и нелепая обида забудется. Даже сейчас, его гложет не то, что он потерял Кэндис, а то, что девчонка обвела его вокруг пальца. Грейсона приводит в ужас мысль о том, что он мог бы привезти ЭТО в свой дом, показать отцу, и представить, как свою девушку. Насколько я знаю, сейчас Джек, как и я, полностью ушел в работу, и Премьер-Министр очень доволен его политическими ходами, особенно заключением союза с арабскими Шейхами, которого он достиг благодаря мне.

Рано или поздно, друг поймет, что какая-то лживая и расчетливая сука не стоит мужской дружбы.

Дружбы… я и сам не знаю, что это такое. И мне не нужны друзья. Но в нашем прошлом есть случай, который связывает меня с Грейсоном, да и в планах на будущее, он является далеко не пешкой, а «конем». Если смотреть на него, как на объект, из которого можно извлечь выгоду, то мы, конечно, «друзья».

Каждый день я начинаю с того, что измеряю пульс, давление, проверяю уровень гормонов, то же самое повторяю с Каспером, отмечая малейшие признаки ухудшения его здоровья. Сначала Кас перестал слышать мои команды, потом стал рассеянным… закончилось все тем, что он устроил беспорядок в заповеднике, который также находится на территории резиденции. Временами, он теряет слух и концентрацию, а через день, вновь становится собой.

Со мной будет точно также.

Первые признаки деградации моей животной копии на лицо.

Мне. Нужна. Гребаная. Таблетка. Любой ценой.

Или…

Согласно анализу, проведенному после, кхм… полового акта с Энигмой, активность клеток моего мозга возросла до прежних показателей. В последний раз, такая была еще до смерти отца.

И это меня совсем не радует.

Лучше я буду зависеть от таблетки, чем от… женщины.

Определенно.

В день, когда я буквально получил послание с того света, от отца, я как раз заканчивал шоу в «Enigma». Очередная обвязка, очередная совершенная модель… но что-то изменилось. Меня бесил тот факт, что мои модели хотели этого, они сами хотели быть связанными, и от этого я терял это незабываемое послевкусие от осознания того, что поймал в сети нечто свободолюбивое и прекрасное.