— Ты идиот! Ты чуть не убил нас!

— Выходи из машины.

— Что?

— Я сказал, выходи. — Прорычал он и сам вышел из машины.

Вот козёл! Когда-то говорил, что всегда будет приходить ко мне на помощь, что я в любую секунду могу рассчитывать на него. А в итоге? Пропал на шесть лет, а сейчас хочет бросить меня посреди дороги.

Я выскочила на улицу с Чакки на руках, который всё еще недовольно попискивал. Я хотела подойти к задней двери, чтобы выпустить Питера, но неожиданно рядом со мной оказался Оливер. Он схватил меня за руку и прижал к своей машине, из-за чего Чакки чуть не выпал, но мне удалось удержать его. И сейчас этот бедняга был зажат между нами.

— И сколько ему, Алиса? — Прорычал он. Лицо Оливера находилось в считанных сантиметрах от моего. И сейчас мне было действительно страшно.

— Не имеет значение.

— Алиса!

— Пять! Через десять дней ему будет пять лет.

Оливер не выдержал и ударил кулаком по стеклу. Боже, это что пуленепробиваемые стёкла? От силы этого удара даже стена бы треснула.

— Не пугай его, придурок! — Прошипела я. Если из-за него Питер от страха начнёт плакать, то я просто убью его.

— Ты же всегда была умной девушкой, — прорычал Оливер. — Ты же мечтала выбраться из нашего района. Мечтала о нормальной жизни. Мечтала о чём-то большом. А в итоге залетела в пятнадцать. Алиса, блять, о чём ты только думала?!

— Это не твоё дело! — Я толкнула его в грудь, но на секунду замерла. Он всегда был сильным и мускулистым, но сейчас он стал просто сплошной мышцей. Непробиваемой мышцей. — Ты свалил. Просто свалил куда-то. И спустя шесть лет молчания, игнорирования и отсутствия ты не имеешь права предъявлять мне что-то. Не имеешь права орать на меня. Ты понял меня?

— Где его отец? Кто он?

— Не твоё дело. — Прорычала я. — Тебя не касается моя жизнь. Питер мой ребёнок. Он моя единственная семья, после того, как Гейб второй раз оказался за решёткой.

— Я всегда был твоей семьёй. И ты знаешь это. Я всегда был вторым твоим старшим братом.

— Ты сбежал, — прошептала я, а потом приказала себе собраться. Я не собиралась плакать при нём. Не собиралась показывать, что на самом деле внутри я осталась такой же слабой и ранимой, какой всегда была. Мне хотелось быть сильной. Нет, я должна была быть сильной ради Питера. — Ты просто сбежал, не оставив ни записки, ни сообщения. Просто уехал и даже не звонил. Ты знаешь, как я волновалась? Как я сходила с ума от волнения, когда представляла, что с тобой могло быть?

— Алиса… — уже мягче сказал он, но я не дала ему договорить.

— Нет! — Крикнула я, а потом собрала все свои силы в кулак и оттолкнула от себя Оливера. Он поддался и отступил на пару шагов назад, давая мне возможность дышать нормально. — Ты солгал мне. Ты клялся, что, что бы ни случилось, я всегда могу рассчитывать на тебя. Но когда ты больше всего был мне нужен, тебя не было рядом. Я должна была справляться со всем сама. Должна была плавать в том дерьме, где оказалась и самостоятельно искать оттуда выход.

— Мне жаль, — тихо сказал и попытался взять меня за руку, но я отдёрнула её и сильнее прижала к себе Чакки. — Всё было… Алиса, мне было очень больно… и я не мог вернуться.

— Ты же знаешь, что я бы всегда помогла тебе, поддержала и не бросила в беде.

— Я знаю, но…

— Дело было в Кети, верно? — Спросила я и постаралась игнорировать боль, которая появилась в груди. Я приказала себе собраться. Он любил её. Я не понимала этого, но что я знала о любви кроме любви к своей семье? — Она была важнее всего для тебя. Важнее семьи.

— Нет… Алиса, это сложно, — он провёл рукой по своим волосам. — И мы вообще-то говорили о тебе и твоём пятилетнем сыне, а не обо мне.

— Я не собираюсь больше о чём-либо говорить с тобой. Просто отвези нас домой, Питеру пора ужинать.

Он посмотрел на меня, а потом просто вздохнул и открыл для меня дверь. Я сразу обернулась к Питеру. Он опустил голову, глядя на свои руки, в которых была мягкая игрушка.

— Малыш? — Позвала я его.

— Всё хорошо, мамочка. — Сказал он, но опять опустил голову, когда Оливер сел на место.

Мы ехали молча.

Когда Оливер въехал в наш район, я поняла, как он теперь здесь выделялся. На этой машине, в дорогой одежде, с этими часами на руке. Он уже не был Оли, которого я знала. Он был мистером Ричардсон. Чем бы он ни занимался, теперь я не могла назвать его по-другому. Он был именно мистер Ричардсон.

Стоило нам остановиться у дома, я сразу вышла из машины и забрала Питера. Не прощавшись с Оливером, я пошла домой и закрыла дверь на три замка. Которые когда-то Оливер и повесил.