– Профессор, получается как-то не очень справедливо, – с места поднялся Альф Янкис. – Я последний по списку, и, выходит, мне на подготовку дополнительного задания в аудитории времени не останется, и придётся тратить своё личное время после занятий.

Профессор заглянул в журнал, затем посмотрел на Альфа и заговорил обманчиво небрежным тоном, как будто прогноз погоды на завтра читал, а его взгляд, буравящий лицо Янкиса, в это же время не обещал ничего хорошего несчастному эстаду:

– Эстад Янкис, вы так уверены в своей безупречной подготовке к коллоквиуму? Вы уверены, что вам не требуется дополнительное время на подготовку, которое я вам любезно предоставил?

Альф промолчал. Кажется, он уже ни в чём не был уверен.

– Вы хотели бы подготовить дополнительное задание на парах и освободить свой плотный график после занятий? Что ж, я пойду вам навстречу. Параграф восемь в вашем учебнике. Если я не ошибаюсь, это со страницы сто сорок два по страницу сто восемьдесят шесть

Вот это да. Этот объём невозможно выучить за оставшееся от пар время, да и на дом даже Чадликт столько не задавал.

– Когда очередь дойдёт до вас, – продолжил новый преподаватель, – первые три вопроса будут по этому параграфу. Если не ответите хотя бы на один – жду вас в среду на пересдачу. И да, домашнего задания вам не будет, можете не благодарить. Так достаточно справедливо?

Альф судорожно сглотнул, и ответил:

– Да, профессор.

– Ещё вопросы есть? – решил уточнить Регнер у аудитории.

Вопросы как-то разом у всех отпали, да и желание дышать тоже. Зато у меня появилось чувство сожаления, что я не ушла вместе с Эл на «кинжальную» вечеринку старшаков. Может быть, там какой-нибудь подвыпивший девятикурсник случайно попал бы в меня кинжалом… желательно в голову.

– Мистер Адамс, присаживайтесь, – громко объявил профессор заметно побелевшему Джеку, которой уже давно добежал до стола профессора и теперь переминался с ноги на ногу в ожидании.

Я перестала обращать внимание на происходящее в аудитории и погрузилась в свой листок с вопросами и учебник с ответами на них. Времени на повторение у меня было не так много, в списке группы я пятая, но Эльзы нет, так что до меня очередь дойдёт быстрее. Я должна ответить блестяще, лучше всех. В общем, я к этому всегда стремлюсь, но сегодня мой ответ должен быть на самом высоком уровне.

И вот Джек уже идёт на своё место, вполне довольный – видимо, его ответ удовлетворил профессоромонстра, и на его место уже спешит Александра. Я продолжила усиленно повторять материал и в какой-то момент забыла о своей первой неудачной встрече с профессором.

– Никаэлла, – услышала я уже знакомый ледяной голос, и от него мне стало реально холодно, даже мурашки побежали по коже.

Я увидела, как Николас Бунт занимает своё обычное место в аудитории, и это означало, что наступила моя очередь. Отлично! Я готова! Я отвечу на все ваши вопросы, мистер Справедливость.

Я задрала подбородок и гордо двинулась к месту экзекуции.

«А если он узнал меня? Вдруг он злопамятный? – пронеслось в моей голове, и моя гордость поубавила пыл. – Может, он из тех преподавателей, для которых знания эстада – не самый важный критерий для выставления итогового балла? Он не поставит мне «девятку» или «десятку», я перестану получать повышенную стипендию, мне придётся пойти работать, я завалю остальные предметы, меня не возьмут на работу консулом, и вся жизнь – коту под хвост!»

В общем, накручивать себя я всегда умела, и к тому моменту, как подошла к профессорскому столу, я поняла, что мои плечи совсем поникли, а взгляд устремился в пол.

«Обожаю эти свои сапоги», – почему-то подумалось мне. Самый подходящий момент для таких мыслей!

– Никаэлла, у вас всё в порядке? Вы готовы к коллоквиуму? – спросил профессор абсолютно безразличным тоном, чётко давая понять, что ему совершенно наплевать и на моё самочувствие, и на мою готовность.

Я кивнула.

– Тогда присаживайтесь.

Хорошо хоть стол преподавателя стоит достаточно далеко от эстадских парт, и мой непривычно дрожащий голос никто не услышит,кроме профессора…

– Сколько рас населяет Герехтайт, и как это число менялось за последние десять лет?

Я поняла, что точно знаю ответ на этот вопрос, почувствовала уверенность, и начала говорить, вроде даже без дрожи в голосе:

– Десять лет назад Герехтайт открыл свои границы, и поток инопланетных беженцев хлынул на территории городов планеты. Ежемесячно на планету прибывали представители различных рас практически с каждой планеты Миита. В итоге, к концу десятилетия к пяти коренным герехтайтским расам прибавилось ещё тридцать две инопланетных. Итого, сейчас на Герехтайте насчитывается тридцать семь отличных рас. Все называть?

– Вы можете назвать все тридцать семь рас? – удивился профессор.

По-моему удивился. По его тону особо не понять.

– Могу, – уверенно ответила я.

– Не стоит. Назовите пять коренных рас Герехтайта.

– Гаскаэны, гаскилоты, гасматы, гастамиты, гастарты.

– Отличительные особенности гастартов.

– Самой главной особенностью гастартов является красный цвет глаз, благодаря которым их не спутаешь ни с какой другой расой.

– С чем это связано?

– С особенностью образа жизни в древние времена. Гастарты являлись подводными охотниками солёных морей, и большую часть жизни проводили под водой. В связи с этим глаза приобрели красный цвет, в ходе эволюции это повлияло на ДНК гастартов, сделав этот цвет постоянным.