Руку пронзила резкая боль от укола чего-то острого, а по телу начало распространяться оцепенение. Из последних сил рванула к окну, но упала на пол, так и не добравшись до него. Что он мне вколол? Усилием воли заставила себя послать в свой организм очищающее кровь заклинание. Но внезапная вспышка жуткой боли во всем теле, вышибла из меня весь воздух без остатка. Застонав, сжалась в комок, пытаясь хоть как-то унять пронзающую мозг боль.

— Не сопротивляйся, — услышала я над собой хриплый голос герцога, который теперь совершенно точно будет мне в кошмарах сниться. — Это блокирующее магию зелье. Любая попытка призвать дар будет вызывать сильнейшую боль.

Мне хотелось кричать и плакать не от физической боли, которая не отпускала, а от того, что мне будто сердце живьем вырвали. Страшное чувство невосполнимой потери и горечь предательства рвали душу на части. Почему именно он это сделал? Оцепенение не давало мне возможности пошевелиться или что-либо сказать. Но оно никак не могло унять того, что я чувствовала.

— Если бы ты только знала, как я надеялся, что бастардом окажется любая другая девушка, но только не ты, Бри, — горестно вздохнул Сальский, осторожно переворачивая меня на спину и заглядывая в глаза. — Но прорицательница Императора никогда не ошибается. Весь этот отбор был всего лишь ловушкой для тебя, моя милая. Леди Нардин снизошло видение, в котором она увидела, что сбежавшая дочь Императора пройдет отбор и получит должность лекарки. А потом спасет меня от неминуемой гибели. Только твоя внешность оказалась для нее скрыта. Составляя этот план, я и подумать не мог, что ты окажешься такой потрясающей, Бри. Была бы моя воля, никому бы тебя не отдал. Но ты нужна Архалону. Принц мертв, принцесса не в себе, Император одной ногой в могиле. Если сейчас не укрепить власть, в стране начнется форменная вакханалия. Нельзя этого допустить. Прости, что пришлось вколоть тебе это мерзкое зелье. Но ты слишком талантлива, раз смогла сбежать из монастыря, куда тебя упрятали. Мы не можем рисковать. Ближайший месяц магия тебе будет недоступна.

Это конец! Как я смогу защитить себя без дара? Родня и совет способны на все. А где-то среди них еще бродит заговорщик, цели которого так и неясны. Что же мне теперь делать?

Герцог бледный, как смерть, сидел возле меня на полу и нежно гладил по щеке, печально глядя на дело своих рук. Что же ты натворил, Дин? Почему просто не поговорил? Я бы сделала то, что нужно, только сама и по своему, но сделала. Зачем было так поступать со мной?

Слезы сплошным потоком полились из глаз. Бессилие. Ненавижу это отвратительное чувство. Всегда есть выход, даже когда кажется, что все потеряно. Сальский смотрел на меня, не отрываясь, осторожно вытирая влагу с моего лица. Не в силах выносить этот его полный жалости и тоски взгляд закрыла глаза. Терпеть не могу реветь!

— Идите сюда, — отдал приказ глава Департамента через переговорник.

В палату тут же влетели его следопыты.

— Что с ней? — услышала испуганный голос друга. — Что с Бри?!

— Не ори здесь, — поморщился герцог. — Все с ней в порядке. Поднимайте девушки и несите к порталу. Вернем, наконец, убитому горем отцу его сбежавшую дочь.

— Она и есть пропавший бастард? — изумленно выдохнул Райан. — Вот так сюрприз!

— Еще какой, — слабо отозвался Сальский. — Помоги дойти до портальной площадки.

Я не чувствовала своего тела. Даже глаз уже открыть не могла. Жуткое ощущение полного оцепенения убивало, а липкий страх сковывал душу. Что же меня ждет?

Внезапно уловила прохладное прикосновение к вискам, и тут же онемение отступило. Меня охватило странное чувство спокойствия и умиротворения. Осознание того, что друг смог мне помочь даже в такой сложной ситуации, согрело сердце теплом благодарности и признательности Саю. Кажется, это была моя последняя связная мысль перед тем, как сознание ускользнуло.

Просыпалась тяжело. Веки отяжелели и как будто не хотели мне подчиняться. С трудом открыла глаза и огляделась вокруг. Я лежала на огромной кровати с балдахином в шикарной спальне, оформленной в странных сиреневых тонах. Что за дикий выбор цвета? Ладно, не столь важно, где я. Главное, все ли в порядке с моим организмом?

Призывать магию я боялась. Вчерашний опыт ощущения сильнейшей боли был все еще свеж в моей памяти. Решив немного с этим повременить, осторожно поднялась с постели. На удивление, движения дались мне легко. Только голова раскалывалась, но все остальное, в роде, дискомфорта не доставляло. Оглядев себя, отметила, что переодевать меня не стали. Форма лекарки, в которой вчера работала, была все еще на мне. Хоть на этом спасибо.

Вздохнув, побрела в ванную. Зайдя в выделенное для мытья помещение, застыла на пороге и шокировано уставилась на это нечто. В центре просторной комнаты красовался здоровенный бассейн. Ванной это уж точно не было. И как прикажете мыться здесь? Хоть бы душ что ли поставили для таких невежественных в вопросах гигиены высшей знати деревенщин, как я. Благо умывальник и туалет были стандартными, только выполненными в общем стиле ванной комнаты.

Приведя себя в порядок, вернулась в спальню.

— Ваше Высочество, — услышала возмущенно-писклявый голос, который принадлежал, видимо, моей личной горничной, — зачем вы встали? Императорский лекарь запретил вам подниматься с постели до вечера!

Выслушав весь это бред с самым безразличным видом, прошла мимо молодой женщины и уселась в кресло.

— Как тебя зовут? — уточнила для начала, скептически взглянув на эту в высшей степени неприятную худощавую особу, с тонкими поджатыми губами и длинным носом.

— Пенелопа Ритман, леди, — с достоинством произнесла она, делая книксен. — Я являюсь старшей горничной в Императорском дворце. Мой стаж работы здесь больше десяти лет. Меня назначили вашей личной помощницей.