– Ты не говорила, что любишь лысого.

– Почему лысый? У Витьки прекрасные волосы: кудрявые и густые, - Кристина вспомнила, как ей нравилось запускать руку в его шевелюру, он при этом щурился, словно кот, которому чешут за ухом.

– Но тот был лысый.

– Значит, это был не Витька. Витька не может быть лысым. Это точно.

– Ну, может, его призывали в армию?

– Какая армия? Ему тридцатник скоро.

– Ну тогда химиотерапия, - Оля испуганно зажала себе рот.

– Да он здоров, как бык.

– Тогда не знаю. У тебя что-то горит!

– Чёрт, прошло полгода, а у меня по-прежнему всё валится из рук от одной мысли о нём, - Кристина смотрела на подгоревшую яичницу. – Что делать-то теперь?

– В Испанию ехать.

– Да нет, с яичницей?

– Будем есть горелую.

– Ладно, она вроде ничего. – Кристина разложила яичницу по тарелкам и погрузилась в раздумья. – Витька никогда бы не расстался с волосами по своей воле, - заявила она, прожёвывая кусочек.

– Ну, значит, жена его побрила во сне. Чтобы бабы не заглядывались.

– Ну ты же смотрела на него? – Кристина сощурилась.

– Но я же не знала, что это твой мужик.

– Бывший мужик.

– И лысый к тому же, - радостно подхватила Ольга.

– Витька не может быть лысым.

– Но это был Витька! Рамка сказала.

Кристина нахмурилась.

– Тогда с ним что-то случилось? Слушай, а ты можешь спросить у своей рамки?

– Что? – спросила Оля с набитым ртом. – Она уже съела яичницу и теперь с удовольствием уминала мягкий круассан с шоколадным кремом. Кристина лишь съела желток и, отставив тарелку в сторону, пыталась представить Витьку лысым. И не могла.

Вдруг она подняла палец, и её смуглое лицо оживилось.

– Я вспомнила: экстрасенша про него говорила, что жена столько всего на него понаделала, что Витька теперь и не мужик вовсе и, вообще, на робота похож.

– Да ладно тебе. Что же он тогда приходил на тебя посмотреть? На голую?

– Не знаю, - Кристина вздохнула. – Ну, проверить.

– Что проверить?

– Он всегда говорил, что со мной у него самый лучший секс.

– И он приехал на дачу через полгода, чтобы проверить встанет ли у него на тебя? И как же вовремя мы вышли!

– Глупо, - Кристина упёрлась кулачками в щёки. Оле стало жаль подругу. Она уже даже пожалела, что завела этот разговор. И отступать поздно.

– Так, но мы же сами с усами. Я зря, что ли у Ковалёва работаю? Я сейчас твоему Витьке проверю половую систему.

Кристина грустно улыбнулась, то, что кто-то, пусть и необоснованно, назвал Витьку её, оказалось неожиданно приятно. Когда-то и она сама так считала, несмотря на жену, которую явно недооценила. Да что говорить? Даже сейчас, малюсенькая часть её сознания, всё равно продолжала считать Витьку половинкой. И ни разлука, ни чужие козни не могли этому помешать. Тоненькая нить, связывающая их, оказалась на удивление крепкой. Если его жёнушка что-то со своими приговорами нарушила в прекрасно функционирующей мужской системе, то это вызвало желание поквитаться. Ведь, если бы она не вмешивала в их отношения всяких экстрасенсов, Витька бы остался с ней. Ведь, несмотря на свой слабенький характер, он любил её. Пусть не так сильно, как она. Пусть по-своему по-мужски, как пользователь любит свой компьютер. Последнее время ей часто приходила в голову мысль, что мужчины – всего лишь пользователи женского тела, причём большинство из них чайники и лишь некоторые программисты. Это те, которые своими руками и прочими частями тела, могут стереть записанные ранее программы и записать свою, с помощью которой его женщина хоть ненадолго вознесётся к небесам. Эту мысль Кристина озвучила в своём рассказе, который отправила на конкурс и её долго обсуждали другие самиздатовцы. Витька, надо отдать ему должное, был талантливым программистом. С первого раза у них всё пошло так, словно они всегда были вместе.

– Ты, правда, можешь проверить Витькин функционал? – хихикнула Кристина.

– Могу, но не скажу как. Не имею права рассказывать, пока ты первоклашка. Сейчас только кофе допью и приступим.

Кристина еле сдерживалась от нетерпения, сама она с трудом проглотила кусок яичницы и только пила воду из стакана, постоянно наполняя его из стоявшего рядом графина, и поглядывала на Ольгу.

Наконец, Оля наелась и откинулась на стульчике.

– Теперь понятно, почему ты такая худая, ты ничего не ешь и много бегаешь.

– Ты тоже можешь начать бегать. Потом снимешь квартиру рядом с парком и продолжишь. Всё можно устроить, если ты хочешь.

– Да? Ладно, вижу, ты лопаешься от нетерпения. Пойду за рамкой. Нет, я лучше поспрашиваю её в комнате, чтобы ты мне не мешала.

– Делай, как хочешь, только скажи мне правду, - чтобы занять себя, Кристина начала собирать тарелки со стола. Только она надела голубые перчатки и, наполнив раковину ферри, погрузила туда тарелки, зазвонил телефон. Конечно, мобильный в перчатках не работал, пришлось их снять, чтобы ответить на звонок.