Следующий толчок был такой силы, что Лера уцепилась за его куртку в поисках равновесия. И тут же вскрикнула.

— Алекс! Я исчезаю!

Полупрозрачные пальцы выцветали от кончиков и выше. И то же происходило с ним. Хватит! Время исповеди вышло!

— Все-все! — поспешил воскликнуть Шиара. В отличие от них с Лерой маг оставался вполне материальным, — У меня есть мысль, как выбраться отсюда! Причиной заключения договора была моя любовь к собственной семье и такой же сильный страх ее потерять. Думаю, именно последнее чувство привлекло тварь. В моменты своего бодрствования, и как я полагаю активности демона, я размышлял над тем, что может быть его слабым местом. И, увидев вас, могу почти наверняка утверждать, что сильнейшая эмоциональная привязка поможет устоять против чужой воли.

— Почти наверняка?! — взвился Алекс.

— Увы, я не могу сказать точно! — Шиара нервов косился на Леру, тоже заметив, что она исчезает гораздо быстрее, — Сейчас демон пытается поглотить вас так же, как остальных. Я не знаю, с чем придется столкнуться, когда вас выкинет обратно, но и здесь вы оказались не просто так. Он просто не сумел справиться с вами за один раз, и теперь попытается снова. Но если путь отсюда будет найден, то образуется свое рода брешь, которой смогу воспользоваться и я. А без меня демон не сможет существовать. Ведь только поэтому он поместил меня сюда. В это безумное место, созданное по его воле.

Сжимающие его куртку пальчики пропали. Лера беззвучно охнула, голос исчезал вместе с ней.

— Держитесь друг за друга! — крик полный отчаянья и надежды доносился как сквозь вату. Алекс вдруг почувствовал, что его, как котенка за шкирку тянет куда-то вверх, прямиком к черной бездне, разрастающейся вместо апельсинового солнца, — Не давайте ему шанса разделить вас! Вы должны…

Он так и не услышал последних слов, что кричал ему бледный, взбудораженный мужчина. Безумный мир растворился в уже знакомом бесконечном мареве. Его закружило, понесло вперед как пищику бурным селевым потоком. Волны паники от дезориентации и собственного бессилия захлестнули с головой, и он бы непременно захлебнулся, если бы не мысли о Лере. С упорством матерого осла он снова и снова возвращался к ним. Держал так крепко, как только мог. И, через демонову прорву времени, а может короткую секунду, муть вокруг его опять начала светлеть. И его снова вышвырнуло куда-то. Каменные плиты были не такими мягкими, как хлебное плато, но Алексу было плевать.

— Лера-а-а…, - стон, переходящий в сип острым когтем подрезал голосовые связки. Бесконечная пустота вокруг не исчезла, она оказалась внутри. Вместо вырванного на живую сердца.

— Алекс…, - треснувшие до живого мяса губы искривились в болезненном оскале. Крупные багровые капли медленно сочились из носа и глаз. Стекали по впалым щекам и тонкой шее. Пропадали в ткани, прилипшей к изможденному телу майки.

Не помня себя, Алекс бросился вперед, к лежащей ничком девушке. Руки ходили ходуном, когда он пытался как можно бережней приподнять истерзанное тело. Перед глазами все качалось и плыло. Кажется, они очутились в том зале, где проходил ритуал. Но ни отца, ни магистров… Да и плевать на них! Раненая девочка в его объятиях — это и только это было важнее всего.

— Малыш, что произошло… Как же так…

Но стоило коснуться ее торса, как его жалкое бормотание застряло в горле. Под оглушительный грохот сердца Алекс посмотрел на собственные пальцы. Мокрые. Красные. Осторожно подцепив край черной майки, он потянул ее вверх. И с каждым ударом сердца, ему было все труднее делать вдох. Синее месиво из ран и кровоподтеков. Срезанные пласты кожи.

— Боги…

Наспех ощупав ременную перевязь, Алекс подавился стоном отчаянья. Отсеки для целебных зелий были пусты.

— Помоги мне… Помоги, — тонкие, сбитые в кровь пальчики отчаянно цеплялись за майку. А его, как огненной плетью поперек хребта. Чем помочь?

— Потерпи, малыш. Сейчас, сейчас.

Алекс лихорадочно оглядывался кругом и, демон его раздери, никак не мог сообразить, куда ее нести и что делать. Абсолютно пустое помещение, и тишину нарушают лишь их рваные вздохи и треск факелов.

— Алекс…

Как зачарованный, он перевел взгляд на девушку.

— Я… я знаю. Нас учили. Нужно поделится жизненной… жизненной силой. Вот.

Кое-как нащупав его ладонь, Лера вложила в нее твердое. Эту рукоятку он знал лучше, чем свои пять пальцев. До последнего изгиба и шероховатости. Кончик его собственного охотничьего ножа описал дугу и уперся ровно в подвздошную область.

— Один надрез, — давясь кровавой слюной, прохрипела она, — И заклинание. Два слова «Тье Амина». Все.

Жгучая надежда прокатилась по венам потоком живительной силы. Всего один надрез! И пара слов, так мало!

— Это легко, — вторила скачущим мыслям девушка, — Ты обещал защитить. Помочь. Обещал!

Требовательная нотка резанула по ушам.

— Ты должен помочь, — тихий голос окутывал, лишал воли. Но в мягком облаке упрека ему чудился лезвие в сто крат опасней, чем то, что упиралось сейчас в грудь, — Ты не помог тогда, семнадцать лет назад, но сейчас можешь это исправить. Мне так больно…

Нож надавил сильнее. Но лишь чуть-чуть. Она ждала его шага. А он… Он непонятно почему медлил. Один надрез и короткое заклинание. Такая малость! Безделица. Его любимая права. Он бросил ее тогда. Поддался глупой детской провокации. Не защитил, а ведь должен… Он должен! Но это короткое слово горчило на языке хуже испортившегося эля. Назойливо скреблось под черепной коробкой, пока он смотрел в зеленые, полные нетерпеливого ожидания глаза. В которых не было боли. Ни одной, демоновой крошки боли!