Но ничего этого не случилось. Ирина и Иван Ильич вели себя спокойно и даже деликатно, старательно делая вид, что не замечают ярко-алых щёк Вари, а с Кешей, видимо, кто-то из них провёл разъяснительную работу — мальчик отреагировал на появление Берестова скорее положительно, нежели отрицательно. Во всяком случае ревнивых взглядов не кидал и дурацких вопросов не задавал.

И позавтракали хорошо, весело болтая об отвлечённом. Только Иван Ильич иногда смотрел на Берестова слишком уж изучающе, но Илья его понимал и не злился.

А потом они с Варей долго-долго прощались в коридоре, целуясь, как безумные. И никак не могли отлипнуть друг от друга.

Берестов хотел предложить ей встретиться в воскресенье, но подумал, что им обоим хорошо бы остыть…

— До понедельника, — прошептал он, с трудом отрываясь от нежных и сладких губ девушки.

— До понедельника, — повторила Варя эхом и вздохнула, погладив Илью ладонью по уже начинающей колоться щеке.

— Вааарь…. Ну Ваааарь…

— А? — она с трудом очнулась и посмотрела на брата расфокусированным взглядом.

После ухода Берестова Варе с трудом удалось собрать себя по кусочкам, но иногда она всё же выпадала из реальности, замечтавшись, вспоминая прошедшие утро и ночь.

Вот и сейчас — они с Дятлом сели смотреть мультфильм, и Варя никак не могла сосредоточиться на сюжете. Всё вспоминала… Как Илья целовался… И ласкал её… И как двигался в ней…

— Ваааарь! Ну Варь! — Кеша от нетерпения уже начинал прыгать по дивану.

— Да-да, — девушка попыталась скинуть с себя ту сладкую томность, которая охватывала её тело, стоило только вспомнить Берестова.

— Папа попросил меня утром не задавать дяде Илье глупых вопросов, — протянул Дятел с тоской. — Я спросил, каких таких — глупых? Он сказал — любых. Можно, я тебе теперь задам? А то меня щас порвёт.

Етижи пассатижи…

— Ну задавай.

— А дядя Илья на тебе женится?

Бам!

Что это упало? Аааа, пульт от телевизора. А Варе показалось — потолок…

— С чего ты решил, Кеш?

— Ну как же! — брат вытаращил глаза. — В кино же показывают!

Она даже побоялась спрашивать, что именно Дятлу в кино показывают.

— Кеш, я не знаю. Мы не думали об этом.

— А ты подумай! Мне он нравится!

— Кто?

Воистину, она сегодня плохо соображает.

— Дядя Илья!

— Да? — Варя удивилась. — А почему?

Странно, Дятел же ревнует обычно…

— Ну-у-у… Понимаешь, ты всё равно меня не дождёшься. Пока я вырасту… Значит, надо тебя женить на ком-то хорошем. Так мама говорит. У Вари должен быть хороший муж, а не какой-то удод.

— Кеша!

— Что? — возмутился ребёнок. — Удод — это птица! Я знаю, я гуглил. Только мне показалось, мама хотела сказать какое-то другое слово. Но я её смутил.

— Может быть, — фыркнула Варя, сдерживая смех. — Так, и что? Илья, значит, не удод?

— Нет. Он мне нравится. И Алина мне нравится.

— Ах, Алина, значит… Понятно.

Дятел чуть покраснел.

— А что? Тебе можно, а мне нельзя? Она тоже хорошая!

— Хорошая, конечно.

— Ну вот. — Кеша чуть подумал, а потом добавил: — А знаешь, что мне больше всего понравилось? Мы завтракали, а дядя Илья тебя за руку держал.

Вот же… глазастый!

— Это значит, что он с тобой расставаться не хочет. Вот!

Варю затопило теплом, и она вновь чуть не улетела, вспоминая, как Берестов поглаживал её пальцы под столом.

— Только обещай, что ты меня не разлюбишь, когда поженишься, — сказал Дятел серьёзно и ткнулся лбом сестре в плечо. — Ладно?

— Дурачок ты. Как же можно тебя разлюбить? — умилилась Варя, и Кеша важно кивнул.

— Да. Именно!

Она думала, что время до понедельника будет тянуться, но на самом деле оно пролетело довольно-таки быстро. Папа и Ирина не давали Варе скучать, а уж Дятел так тем более.

На работу она пришла первой. Села на своё место, включила компьютер, но делать ничего не могла — только и косилась, что на дверь, ожидая Илью.

Он вошёл в офис минут через десять и сразу заметил взгляд Вари, направленный на него. Тепло улыбнулся и пошёл вперёд, как обычно, опираясь на трость и чуть прихрамывая.

А Варя зачем-то вскочила с места — наверное, чтобы было удобнее смотреть Илье в глаза, пока он шёл по офису — и ждала его с колотящимся сердцем.

— Привет, Варежка, — сказал Берестов тихо, подходя к перегородке. — Как ты?