— Какой ещё эксперимент?!

— Ну как. Если на беременном стуле сидит не девушка, а мужчина, который чисто теоретически сможет её «опылить»… Сработает ли стул?

Юрьевский закатил глаза.

— Креативщик…

— Вот теперь я знаю — сработает, — продолжил Мишин голосом триумфатора. — Хотя Варя ещё не беременная, но учитывая рвение Берестова, ей недолго осталось… Опять менеджера придётся искать. Эх.

— Ты не беги впереди паровоза-то, — сказал Максим серьёзно. — Один раз не пи… сам знаешь кто. Посмотрим, что дальше будет. Слушай, — он вдруг развеселился, — а где они умудрились этим заняться?

— Да на служебной лестнице…

— А-а-а… А я уж грешным делом подумал, что на рабочем месте под столом.

Мишин вздрогнул.

— Окстись. Подобного зрелища даже я не выдержу.

— Ты, друг мой ситный, всё выдержишь, не скромничай. А за то, что не послушался меня и не поменял им стулья, я тебе ещё отомщу.

— Страшно?

— А то!

— Давай сегодня поедем к тебе, — заявила Варя, как только они с Берестовым сели в машину, и сама испугалась своего предложения.

Она думала об этом весь день, понимая — когда-нибудь нужно будет это сделать. Так почему не сейчас?

— Что? — Илья нахмурился, пристёгиваясь. — В смысле — ко мне?

— Ну… в квартиру. К тебе.

Берестов удивлённо посмотрел на Варю.

— Ты… хочешь поехать… туда?

Нет, она не хотела. Но было нужно поехать.

— Хочу.

— Варежка… — Илья покачал головой. — Я только-только начинаю привыкать к тому, что не пугаю тебя больше. И опять всё сначала? Прости, я не вынесу.

— Вынесешь, — сказала Варя твёрдо. — Мне нужно это перебороть. И только ты можешь мне помочь. Пожалуйста, Илюш!

Он хмуро смотрел на неё, сжав зубы.

— Пожалуйста…

Берестов застонал.

— Женщина, что ты со мной делаешь… Ладно, хорошо. Поедем. Но если тебе станет там плохо, я тебя на руках вынесу и отвезу домой.

Она улыбнулась, представив себе эту картину. Увы, Варя была довольно тяжёленькая, поэтому её никто и никогда не носил на руках. А Илья и подавно не сможет — с его-то ногой…

Но всё равно приятно.

Сказать всегда проще, чем сделать. Варя знала это, как знала она и то, что ей будет страшно. Вот только насколько страшно — не представляла.

По дороге девушка ещё и разговаривала, и смеялась, и шутила. Но потом, когда Илья подъехал к знакомому ей дому и припарковался…

Тошнота подкатила к горлу, и все инстинкты просто завопили: бежать, бежать отсюда. Бежать, скорее, бежаааааать…

Варя затряслась, сжимая ладони в кулаки. И вдруг ощутила тёплое, большое тело Ильи, который прижал девушку к себе и ласково погладил по голове.

— Ну всё, всё. Сейчас уедем.

— Нет, — прошептала Варя. — Поцелуй меня, Илюш.

Его горячие губы утешали и успокаивали. И Варя, уже успевшая малодушно подумать — может, действительно уехать?.. — окончательно решила: нет, нельзя.

Если хочешь победить — иди до конца. Она хотела.

— Пойдём.

— Варя…

— Илюш, я прошу. Просто будь рядом. Я справлюсь.

Берестов вздохнул, застонал с безнадёжностью — упрямая женщина! — но всё же вышел из машины и помог выйти Варе.

Тот самый дом вставал над ней, как, наверное, дворец Снежной королевы вставал над Гердой.

Нет-нет, неправда, Варя, не думай так. Здесь нет никаких снежных королев, здесь есть только Илья, который всё делает ради тебя.

Сделай это ради него. Давай…

Варя медленно пошла по дорожке к дому, опираясь на твёрдую руку мрачного Берестова. Шаг за шагом, шаг за шагом… Не обращая внимания на страх и ломоту во всём теле, игнорируя желание немедленно убежать и сосредотачиваясь на одном: на своих шагах. Раз, два, три… двенадцать… двадцать… тридцать…

Подъездная дверь, и Илья, уже почти умоляющий:

— Варежка, давай уедем? Не надо, я же вижу, как тебе плохо…

— Надо, — шептала она, крепче сжимая его руку — и шла вперёд.

Лестница, лифт. Берестов, обсыпающий лихорадочными поцелуями лицо Вари, мутное зеркало, в котором отражалось это лицо — бледное, с испариной на лбу…

Та самая лестничная площадка, и дверь… И паника, заложившая уши — как будто это была не паника, а резкий звук, взрывающий барабанные перепонки. Илья, открывший дверь дрожащими руками. Тёмная прихожая…