Достоинства нового жилья заключались для нас в следующем:

• тип полученной нами квартиры – уже не хрущёвка, а всё-таки брежневка. Комнаты раздельные. Бытовые помещения (кухня, ванная, туалет, коридор) – посередине. Все её окна выходили не во двор, а на улицу. Довольно удобная планировка. Такая планировка получила в народе название «распашонка»;

• места работы и учёбы членов нашей семьи находились в шаговой доступности. Объекты сферы обслуживания – также. Галя ездила на работу в свой книжный магазин и обратно на трамвае только в случае крепких морозов в зимние месяцы, а также тогда, когда была сильно загружена какими-то вещами.

• по меркам города того времени благоустройство территории вокруг дома и ближайших улиц было нормальным.

• Недостатки тоже были. Они постепенно проявились. Основные из них таковы:

• квартира находилась на первом этаже, поэтому часто случались засоры канализации;

• её окна выходили на восток, однако лучи утреннего солнца к нам почти не попадали из-за стоящего на другой стороне улицы дома;

• было очень шумно от проходящего по улице грузового транспорта. Особенно досаждали тяжёлые самосвалы «Татра», когда производилось строительство передельного металлургического комбината.

Пару месяцев продолжался у нас хлопотный период, в течение которого мы приспосабливались к условиям жизни в новой квартире. Пришлось сделать посильный неотложный косметический ремонт: устранить дефекты в стенах, побелить их и потолки известковым раствором (прежде всего в комнатах), покрасить полы во всей квартире, а также панели в подсобных помещениях. По ходу дела я привёл в порядок все двери, добившись того, чтобы они все хорошо открывались и закрывались; заменил замок, встроенный во входную дверь; сменил прогнувшиеся полки во встроенных шкафах и т. д. Некоторые дела мы оставили на летний период (например, покраску оконных рам).

Постепенно я и Галя освоились в большой комнате. Она расположена слева от входа в квартиру. В ней занял своё естественное место вдоль всей дальней стены стеллаж, полки которого были загружены книгами и журналами, а возле него были размещены диван-кровать и, ближе к окну, мой письменный стол с настольной лампой. Вдоль противоположной стены были поставлены имевшиеся у нас шкафы, а позднее там был сооружён ещё один стеллаж длиной в два раза меньше, чем основной.

Дочь мы поселили в той комнате, что поменьше. Она находится справа от входа в квартиру. Ларисе в её комнату мы поставили оставшуюся часть незадействованной в большой комнате мебели. Кроме того, купили и поставили туда новый диван-кровать.

Летом 1983 года я завершил реализацию плана ремонтных работ, намеченных при переезде. Подогнал друг к другу деревянные оконные рамы, освободив их от накопившихся слоёв краски, чтобы их можно было свободно открывать и закрывать. После этого заменил старую, облупившуюся во многих местах замазку на стыках стёкол и рам. Отремонтировал форточки. После всего этого покрасил и рамы, и подоконники. Они стали выглядеть как новые. Кроме того, утеплил и облагородил входную дверь, снабдив её кожаной набивкой.

Вскоре после переезда в новую квартиру у нас появился кот Ромка. Серой расцветки. Потребность завести кота выразила моя супруга, увидев однажды утром под столом на кухне мышь и крепко испугавшись. Она тут же решила предпринять необходимые меры, чтобы устранить это безобразие. Первым делом попросила дочь, собиравшуюся в школу, поспрашивать школьных подруг на предмет наличия у них лишнего пушистого борца с этими тварями, т. е. мышами. Дочь не стала медлить. Одна из подруг сразу же откликнулась. И уже через день привезла нам из села Пивань, где жила её мама, кота.

Кот оправдал наши надежды. Он заботился о том, чтобы мыши из-под деревянного пола не проникали нагло в наше жилище и не хулиганили. Жестоко боролся с ними. Однако с котом возникали некоторые проблемы. Дело в том, что он не всегда старался, мягко говоря, соблюдать в квартире санитарные нормы. Его пришлось воспитывать, учить ходить по нужде не куда попало, а в туалет. Для этого мы оставляли дверь туда приоткрытой. Долго с ним мучились, пока не добились нужного результата. Он приспособился в конце концов справлять нужду в унитаз.

Он жил у нас года полтора. Всё было с ним более или менее нормально. Но вот как-то, с наступлением весны, когда с улицы стали доноситься время от времени характерные для кошачьего мира звуковые концерты, он забеспокоился. Стал проявлять явное стремление оказаться на улице. Но мы его на улицу с самого начала не выпускали. Боялись, что на него могут устроить охоту собаки, которых в подъезде и во дворе было много. Но находиться на подоконнике в комнате мы ему запретить не могли. Он понял это и с удовольствием там устраивался; смотрел на то, что происходит на улице. Даже проходящие мимо люди обращали на него внимание.