Вот что я писал в письме своей маме в конце апреля 1990 года по поводу состояния потребительского рынка: «С продуктами у нас слишком больших проблем нет. Картофель свой, с дачи зятя и его мамы. Мне его выделили за помощь в дачных делах. Ещё мешка два осталось. Солили капусту. Варенье из ягод готовили. Их тоже ещё немного осталось. Талоны в нашем городе ввели только на сахар. На другие продукты питания талонов нет. Можно купить по государственной цене колбасу (правда, не каждый день и не лучшего качества) и некоторые другие продукты. Есть, правда, талоны на мыло, стиральный порошок. Недавно стали вводить организованную продажу дефицитных вещей длительного пользования по предприятиям».

Получалось так, что в магазинах часто приходилось покупать не то, что хочется, а то, что, как тогда говорили, дают. Вместо слова «купить» нередко употреблялось слово «достать». Моя супруга, работавшая в книжном магазине, вынуждена была заводить нужные знакомства в магазинах другого профиля. Их работники, как правило, не отказывались обмениваться торговыми услугами по принципу «ты мне – я тебе». Книги же тогда были довольно престижным товаром.

В первой половине 90-х годов какого-то существенного улучшения на потребительском рынке Комсомольска-на-Амуре не произошло. Более того, ощущалось явное нарастание социально-экономических трудностей.

Дошло до того, что перечень талонов, выдаваемых населению, был значительно расширен. Имеются в виду прежде всего талоны на самые ходовые продовольственные товары широкого потребления.

В моём домашнем архиве сохранились такого рода талоны, которые в то время нами не были использованы. Это талоны, выданные на три месяца (июль, август, сентябрь) по следующим позициям: табачные изделия, водка, вино, масло животное, жиры, масло растительное. Их перечень свидетельствует, в частности, о том, что антиалкогольная кампания к тому времени уже была свёрнута.

На этом фоне начались преобразования Б. Н. Ельцина. Им была инициирована радикальная экономическая реформа, к осуществлению которой в нашей стране приступили с самого начала 1992 года.

Были установлено свободное ценообразование. При этом недостаток товаров на внутреннем рынке стал всё более широко восполняться привлечением товаров из-за рубежа. Как продовольственных, так и промышленных. На Дальнем Востоке нашей страны они поступали, например, из Китая, Новой Зеландии, Южной Кореи и даже Турции. Большую роль в торговле стали играть так называемые челноки. Наша дочь тоже несколько раз, начиная с мая 1995 года, ездила в своё свободное время в Китай за покупками. Покупала и привозила что-то для себя, для членов своей семьи, а также для нас с супругой и нашего сына. Некоторые привезённые товары реализовывала среди друзей и знакомых.

Иностранная продукция оказывалась значительно дешевле, чем местная. Последнюю без дотаций государства становилось выпускать экономически невыгодно. Это приводило к разорению местного производства. Оно не выдерживало конкуренцию по причине больших затрат на единицу производимой продукции. Постепенно был свёрнут, например, выпуск большинства видов изделий на ранее вполне успешной крупной швейной фабрике. Закупки мяса, овощей по более низким ценам как в своей стране, так и за рубежом привели к запустению совхозных полей вокруг города, закрывались животноводческие предприятия. Молоко и мясо в ближайшей округе Комсомольска-на-Амуре продолжали производить по инерции только частники в своих подсобных хозяйствах. Городской молочный завод всё более переходил на изготовление молочной продукции из поступающего в город по каналам торговли сухого молочного концентрата, т. е. порошка.

Незамедлительно был запущен процесс приватизации. Его целью являлась передача государственной и муниципальной собственности в частные руки. Этот процесс по замыслу идеологов экономических реформ должен был помочь государству создать в стране эффективную рыночную экономику по западному образцу. Его первым этапом стала так называемая ваучерная приватизация.

Ваучерная приватизация проводилась в 1992–1994 годах. Были выпущены приватизационные чеки. За ними сразу же закрепилось название ваучеров. Предусматривался ограниченный срок их действия – три года с момента выпуска. Действовала норма, согласно которой один человек по документу, удостоверяющему личность, мог получить только один ваучер. Его номинальная стоимость составляла десять тысяч рублей.

Сбербанк начал выдавать ваучеры населению с 1 октября 1992 года. Они раздавались отнюдь не бесплатно. За каждый ваучер необходимо было заплатить 25 рублей.

Что касается нашей семьи, то мы получили свои ваучеры в ноябре в помещении жилищной конторы, расположенной недалеко от площади имени В. И. Ленина. Стояли для этого в очереди. Выйдя во двор, мы обратили внимание на мужчин не очень приглядного вида, которые издали с некоторой неуверенностью стали разглядывать нас. Вскоре двое из них подошли ко мне и стали предлагать приобрести у них ваучеры за денежную компенсацию. Я не ожидал такого оборота дела и отказался, но они продолжали настаивать, сбавляя цену. Ссылались при этом на то, что им срочно нужны деньги. Подошёл к нам и ещё один озабоченный мужчина. В конце концов они меня уговорили. Сложностей не возникало, потому что приватизационные чеки не были именными. Я согласился и передал им деньги, а они вручили мне свои ваучеры. Расстались мы довольные друг другом. Что касается меня, то я потратил на эту случайную сделку не очень много денег.

Позднее моя супруга приобрела подобным же образом ещё несколько дополнительных приватизационных чеков во время работы в своём магазине. В итоге у нас на руках таких чеков оказалось ровно десять штук. И я стал размышлять, как ими распорядиться.

8 апреля 1993 года я принял участие в чековом аукционе, на котором можно было оформить покупку за приватизационные чеки акций двух хабаровских предприятий. Первое из них – акционерное общество открытого типа «Промсвязь» (адрес: улица Павловича, 13). Второе – акционерное общество открытого типа «Дальсантехмонтаж» (адрес: улица Серышева, 22).