Чертыхнувшись, мужчина не стал мешкать и деликатничать в обнажении моей многострадальной филейной части, а попросту попытался разорвать кружево. Но оно не поддалось. С первой попытки. Спасибо отечественному производителю белья!

— Тебе понравится, — не переставал, как заклинание, нашептывать он. — В пещере же понравилось. Нам было очень хорошо вместе тогда. Но я сделаю еще лучше. Обещаю.

Напоминание о случившемся в пещере почему-то ощущалось пощечиной стыда. И это заметно охладило мой пыл.

Я оказалась права, и для Егора наша близость была просто приятным развлечением. А то, что я приняла ее за нечто особенное, уже мои личные иллюзии.

— Перестань!

Сейчас вот совершенно не узнавала Егора. Он вел себя нагло, властно, эгоистично и полностью наплевав на мое добровольное согласие.

В том, что при должном напоре мужчина сможет добиться капитуляции и получить желаемое, не сомневалась. Но… какой ценой? Как после такого я смогу смотреть ему в глаза?

— Не могу, — прохрипел Егор. — И не хочу.

В моей голове будто что-то щелкнуло и я вместо того, чтобы начать бурно отбрыкиваться, расслабилась. Закинув руки за голову, запустила пальцы в волосы Егора, совершая ответные попытки притянуть его к себе. Одновременно прогнулась в пояснице и потерлась о твердую выпуклость, что настойчиво прижималась к ягодицам.

Послышался отчаянный хриплый стон.

Ага, выдержка ему почти изменила!

Егор резко оставил в покое мои трусики, перестал сжимать талию безумной хваткой. Видимо, мои робкие ответные действия, произвели неизгладимое впечатление, притупив бдительность мужчины.

— Я не могу, — простонал он мне в затылок, будто признавал вину. — Не могу остановиться.

Почувствовав свободу, я со всей силы отклонилась назад и ударила Егора головой в лицо. Перед глазами на миг засветились звездочки. Вот это удар!

— А придется!

Он взвыл, а у меня появился шанс соскочить с кровати.

Не успела ногами дотянуться пола, как Егор рванул меня за ночнушку. Громкий треск ткани послужил известием о том, что крепость ночных рубашек явно переоценивают. Потеряв равновесие, я растянулась на полу. Зад обдало прохладным ветерком.

После наглой диверсии я ожидала мата, ярости и витиеватых эпитетов в свой адрес. Тем более что дальнейший шаг этого, нового для меня Егора, предугадать оказалось невозможным.

— Ты меня убиваешь! — вместо ожидаемой реакции простонал Егор. — Ка-атя-я!

— Ты сам вынудил меня ударить! — огрызнулась я, встав на четвереньки в попытке полностью подняться.

Бедная я! Сколько падений, ударов и остальных неприятностей уже вытерпела? Впору искупаться в анальгетике!

— Так еще хуже! — взвыл мужчина.

В голове шумело. То ли от всплеска адреналина, то ли он резкого падения на пол.

— Сам нарвался! И не надо жаловаться!

— Не буду, — тут же отозвался он. — Постой так еще немножко и я обещаю, что никогда не буду жаловаться! Никогда!

В голову ударило жаром.

Меня подорвало на ноги так мгновенно, что картинка смазалась. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем прошел приступ головокружения.

Я развернулась к Егору, попутно, стараясь, как можно незаметнее ощупать зад. И чуть не заревела от досады!

Мимолетная ревизия одежды дала неутешительные результаты. Рука наткнулась на голую кожу ягодиц. Ночнушка сзади была разорвана чуть ли не до талии!

Трусы, исчезнувшие чудесным образом, оказались зажаты в руке Егора. Вместе с клочком от моей ночнушки.

Изувер! Тиран и деспот!

— Почему у тебя задница в зеленую точечку? — вдруг выдавил из себя он. — Какой-то модный фетиш?

Сказать, что в этот момент я готова была провалиться сквозь землю — ничего не сказать.

— Катя? — изогнул брови Егор, когда ответ непозволительно затянулся. — Мне повторить вопрос?

— Нет, — буркнула я.

Егор хмыкнул, продолжая сжимать трусики, словно сросся с ними воедино. Ладонью второй руки он провел под носом, стирая кровь.

Подумать только, я расквасила Егору нос!

Ой, мамочки! И что же сейчас будет?

Я заранее вжала голову в плечи, ожидая бурных ответных действий, но… Егор продолжал сидеть на кровати, свесив ноги, и бездействовать.

И ведь даже взгляд не отвел, который, словно прожигал меня насквозь.

Казалось, факт того, что я нанесла ему физический урон, был пропущен мимо. Как нечто совершенно незначительное.