– Надо будет попробовать. Непременно.

– И меня при случае не забудь помянуть.

Ещё примерно на час наша беседа углубилась в бытовуху, политику и воспоминания о будущем. А вспомнить было что и, прежде всего, нашу святогорскую эпопею. За месяц впечатления выветриться не успели, да и событий особых не произошло, дабы их затмить. Но вот колокола на Троицкой церкви, поначалу робко, а потом со всей очевидностью возвестили о нашем прямом предназначении. Из церковных ворот в той же последовательности выплывали расписные крестноходцы. И вот показался Чудотворный Образ Святителя Мирликийского – мы невольно обнажили головы и трижды перекрестились.

За иконой шествовал хор певчих, исполнявших тропарь Николаю Чудотворцу, позади него священство в золочёных одеяниях, а дальше всё та же неуёмная паства, стремящаяся быть непременно первой. Ну, что ж, как говорится Бог в помощь и Ангела в пути!

Пока наш квартет никуда не торопится, пользуюсь случаем и снова вглядываюсь в лица. И снова безбрежная людская река не проронила ни капельки надежды встретить кого-то из знакомых. Тысячи и тысячи проходят мимо – весёлые, восторженные, сосредоточенные.

Стоп! Кажется мой взгляд выхватил из толпы знакомый лик… А может просто показалось? Нет, не показалось. Катя-Катерина. Точно, она. Моя муза, сподобившая меня написать поэму о Синае. А ведь это тоже был крестный ход, когда мы поднимались на пик Святой Екатерины. И литургия в часовне, воздвигнутой на том самом месте, где спустя столетия были явлены нетленными святые её мощи. Причастие. Возвращение в обитель. Незабываемо…

Постараюсь разыскать Катюху на привале. Хотя это будет непросто среди такого количества паломников. Может в Великорецком увидимся, если не сойдём с дистанции.

И снова лица, лица, лица. Неспешно поднимаются соседи по привалу и вливаются в общий поток. Площадь заметно пустеет, постепенно смолкает колокольный звон. То тут, то там слышится чтение акафиста Святителю Николаю – православный люд воздаёт хвалу святому.

Ба-атюшки! Вот кого не ждали – не гадали! Лихо меряют шаги две огромные ноги: Сан Саныч Б-в собственной персоной! Нас, естественно, в упор не замечает, да и не мудрено. Сам-то, чай, не первый раз крестноходит, да и, похоже, не в гордом одиночестве. Кое-кто из его свиты мне знаком, а некоторых вижу впервые. Тот богатырь, что справа от него, имени не помню, но часто встречал его в нашем храме на Крещение, когда приходил за святой водой.

Плюгавенький парнишка, который семенит сзади, помню, как-то алтарничал на Страстной седмице, читал часы и помогал на Причастии в Чистый четверг. Юноша взял на себя смелость нести огромную для его комплекции икону, на которой изображён старец Григорий Распутин, обнимающий цесаревича Алексия. Что-то мне не очень припоминается, чтобы Григория Нового прославляли в лике святых… А без этого вроде как не благословляется изображать его на иконах. Получается, что человек примеривает на себя роль Всевышнего… Это попахивает…

Мой зоркий глаз фиксирует девицу, которая слева от Сан Саныча, будто не идёт, а пишет поэму о прекрасной царевне. При этом что-то говорит ему, пытаясь дотянуться до его уха, хотя если в него что-то и влетит, то из другого тут же вылетит. Проверено на практике.

Девица скользнула по нашему квартету слегка осоловелым взглядом, не проявив никаких видимых эмоций. Стало быть, не узнала – не мудрено забыть за столько лет. К тому же внешне мы круто изменились, да ещё приплюсуйте сюда невероятность увидеть меня здесь…

Эх, Маша, Маша с Уралмаша! Когда-то служившая в паломнической службе «Фавор» и перешедшая впоследствии к Сан Санычу в «Преображение». Какими уж пряниками он заманил её в свою контору, мне не ведомо, только вскоре она сбежала и от него, а сейчас, по слухам, в каком-то журнале крапает статейки. Или в газете? Не, вроде как в журнале. Не суть важно.

Меня не узнала – ладно, но и Катюху, видать, тоже. Или просто не увидела? Именно Маша уговорила меня тогда поехать на Синай. Не хватит эпитетов описать наше паломничество. .. Зато поэму потом нахваливали все, хотя и забыли её так же дружно. Не уживается поэзия в нынешнем веке космических скоростей с его стремительностью, расчётливостью, эгоизмом.

Остальных «других официальных лиц королевской свиты» видел впервые, поэтому рассказать о них не получится. Если повезёт познакомиться поближе, то буду рад, а нет, так нет.

Так и не поворотив в нашу сторону «головы кочан и чувств никаких не изведав», Сан Саныч & Кo скрылись с очей моих. Авось ненадолго. Война придёт – хлебушка попросит. Хотя, может, и я попрошу… Неисповедимы пути Господни или, как говорят на Руси, не зарекайся.

Друзья мои уже истомились в ожидании, только Никита, как всегда, в очередной раз перетряхивал свой рюкзак в поисках вчерашнего дня. Хорошо, когда человеку есть чем заняться, не нужно портить нервы и применять ненормативную лексику. Если только по отношению к нему, но братья во Христе проявляли завидное христианское смирение и человеколюбие.