— У меня есть для тебя новости, сладкие сиськи.

— Что бы ты ни собирался сказать, не говори этого.

Телохранитель хватает меня, его рука обхватывает моё запястье, и мужчина притягивает меня к себе. Его член прижимается ко мне, и тело автоматически реагирует. Он шепчет мне на ухо.

— Отношения, отношения, отношения.

— Ты не можешь заставить это слово звучать сексуально, просто прошептав его.

— Нет? — спрашивает он. — Держу пари, если бы я сунул руку тебе между ног, то обнаружил бы, что ты мокрая.

— Ты ошибаешься, — вру я. — На миллион процентов неверно.

— Я никогда не ошибаюсь, — произносит Макс, посмеиваясь и отпуская меня. Отвернувшись от меня, он машет мне рукой, чтобы я следовал за ним. — Ну же. Шевелись, а то будет поздно.

Я догоняю его, жар между ног отвлекает меня, пока иду. Он совершенно не прав. Быть в отношениях не заводит меня. Это последняя вещь в мире, которая могла бы меня завести.

Никаких отношений и уж точно не слово на букву «Л». Единственные счастливые концовки, которые я хочу, это те, которые связаны с оргазмом.

Верно?

Через несколько минут Макс останавливается.

— Вот мы и на месте, — говорит он, указывая на две камеры, надёжно прикреплённые к стволу дерева на берегу реки.

— Что это такое?

— Это я показываю тебе, как нужно хорошо проводить время, — объясняет он, присаживаясь на корточки, чтобы развязать верёвку, обвязанную вокруг ствола дерева. Телохранитель поднимает глаза и одаривает меня улыбкой. Моё сердце пропускает удар, что кажется — настолько всё плохо — когда он находится рядом.

— Тем способом, который не предусматривает моего члена.

— Это хорошее времяпровождение?

— Тюбинг, — отвечает он мне. Макс протягивает мне одну из камер. — Ты хотела знать, чем мы занимаемся в Кентукки летом. Мы сплавляемся вниз по реке и пьём пиво. Я покажу тебе, что такое веселье для нас, простолюдинов.

Я смеюсь.

— Ты не простолюдин. Ты же американец.

Макс фыркает, открывает рюкзак и достаёт пиво. В банке.

— Никакой разницы.

— Поразительно. Пиво продаётся в банках? — размышляю.

— Чёрт возьми, женщина, ты самая защищённая девушка, которую я когда-либо встречал, — говорит он, качая головой, и я ненавижу, что он по-прежнему может думать, что я защищённый сверх привилегированный сноб.

Я выхватываю банку из его руки и открываю крышку, делая глоток и морщась.

— Я не защищена, — с трудом выдыхаю я. — Но даже ты должен признать, что это пиво — помои.

— Тебе повезло, что ты такая чертовски горячая, — комментирует парень, роясь в сумке и доставая что-то, что он натягивает на мою банку пива.

— Это что, презерватив для моей пивной банки?

Макс смеётся.

— Это сохраняет его холодным. Я в полной мере делюсь с тобой кентуккским опытом. — Потом он снимает рубашку и засовывает её в сумку. — Раздевайся, принцесса.

Я выскальзываю из своей одежды и отдаю её ему, чтобы он мог засунуть её в свой рюкзак. Затем я хватаю свою камеру, которая гораздо больше меня.

— Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь плыл по этой реке, — говорю я Максу.

— Я в курсе. Но не уверен, что не так с вашими людьми, — упрекает он, спускаясь в воду и протягивая свою руку, чтобы взять мою. — Мне пришлось заказать эти камеры в Соединённых Штатах. Я даже не мог найти поплавки здесь. У вас есть совершенно хорошая, медленно движущаяся река, и вы не сплавляетесь по ней.

Я шагаю в воду и визжу.

— Здесь даже не тепло! Здесь холодно!

Макс смеётся.

— Выпей ещё пива, — советует он. — Ты сразу согреешься.

— Звучит как мудрый совет, — замечаю я, смеясь.

Несмотря на холодную температуру, я быстро привыкаю к воде. Я просто подражаю тому, что делает Макс, забираясь в свою камеру, поднимая ноги и ложась на спину, положив голову на резину. Он хватается за край моей камеры, и мы плывём, медленно и лениво дрейфуя на солнце, потягивая пиво из банок.

Где-то по пути, это становится чем-то удивительным. Солнце прогревает меня до кончиков пальцев ног, яркая зелень сельской местности, кажется, становится ярче, чем дольше мы плывём по течению, и я так чертовски счастлива быть с ним, что моё сердце болит.

Кто знал, что у меня есть сердце, не говоря уже о том, что оно может чувствовать себя так, как сейчас, будто вот-вот взорвётся?

Тем не менее, в моей голове есть эта маленькая ноющая мысль, ожидание, что всё пойдёт не так. Это не может длиться долго, потому что счастье не длится вечно. Принцесса и телохранитель не могут быть вместе. Я не настолько наивна, чтобы верить в сказки и счастливый конец, отношения и любовь.