— Вся я, — тихо стонет она, шевелясь, когда я покусываю мочку её уха. Сосок напрягается под моими пальцами, её тело так отзывчиво, что я клянусь, что знаю девушку целую вечность, и знаю каждую её кнопку, чтобы нажать.

— Эти идеальные маленькие соски. — Я медленно играю с одним из них, дразня его и слегка подёргивая, и её дыхание учащается от моего прикосновения.

— А что ещё?

— Этот грязный маленький рот, — говорю я ей. — Эти сочные губы, этот язык… и самое главное, этот грязный сосущий член рот определённо мой.

Александра резко вздыхает и извивается, прижимаясь ко мне бёдрами. От этого движения мой член снова набухает.

— Мой рот предназначен для того, чтобы сосать твой член, — шепчет она.

Чёрт, это безумие слышать подобные слова из её уст.

Я провожу рукой от девичьей груди вниз по животу, а затем между ног, прижимая кончики пальцев к её клитору.

— Это тоже моё, — говорю я принцессе.

— Угу, — стонет она.

Я провожу рукой по её ягодице, а затем тянусь сзади между её ног, мои пальцы устремляются к её входу.

— Эта мокрая маленькая киска моя, — говорю я ей. — Она принадлежит мне. Она создана для моего члена, и только для моего члена.

Алекс стонет, когда я просовываю в неё пальцы, всё ещё липкие от моей спермы и её влажности.

— Для твоего члена, — повторяет она, прижимаясь ко мне для большей убедительности.

Я не тороплюсь, поглаживая девушку, пока она не начинает раскачивать бёдрами и кататься на моих пальцах. Когда я, наконец, отстраняюсь, прижимая её ногу к себе, мои пальцы пропитываются её влагой.

— Я уже забрал эту часть тебя, — объясняю я, когда она хнычет от разочарования. Скользнув влажными пальцами между её ягодицами, я нахожу её попку, прижимая их к ней. — Это единственная часть тебя, на которую я ещё не претендовал.

— Да, — шепчет Алекс, раздвигая бёдра.

— Ты хочешь дать мне всё?

Она стонет.

— Я никогда ни с кем этого не делала.

— Сегодня вечером, — говорю я девушке, направляя свой член к её гладкой киске.

Она раздвигает ноги, наклоняясь так, чтобы я мог трахнуть её сзади. Медленно покачиваясь внутри девушки, я целую её шею сзади и обхватываю грудь, мои пальцы сдавливают и сжимают её сосок, когда я трахаю её снова.

— Сегодня вечером, — повторяет принцесса.

— Сегодня вечером, вся ты - моя.

Она стонет, покачиваясь на мне, её движения тонкие и медленные. Мы трахаемся вот так, кажется, целую вечность, медленно и непринуждённо. На этот раз нет слов, нет грязных разговоров или рассказов о том, что я собираюсь с ней сделать, потому что она уже знает. Когда Алекс кончает, она снова и снова зовёт меня по имени, и этот звук такой горячий, что он немедленно вызывает мой оргазм, и я высвобождаю всё.

Потом я лежу так: мой член всё ещё внутри неё, моя рука крепко прижимает её к себе. Я знаю, что лето заканчивается, и это означает, что всё изменится. Я хочу обладать каждым дюймом Александры, даже, если это только сейчас. 

— Тебе нужно убраться из моей комнаты, пока тебя не поймали, — советую я. — В ближайшее время на благотворительном мероприятии повсюду будет охрана.

Макс смеётся.

— Очевидно, я здесь только для того, чтобы проинструктировать вас по вопросам безопасности на сегодняшний вечер, Ваше Высочество.

По крайней мере, у Макса хватило ума спрятать сменную форму в домике у бассейна. Если бы кто-нибудь вошёл в мою комнату прямо сейчас, что не произойдёт, потому что Макс — единственный, кто врывается сюда, никто не сомневался бы в том, что он здесь прямо сейчас «инструктирует меня».

Я становлюсь параноиком безо всякой причины.

Ну, я становлюсь параноиком по не слишком хорошей причине. Потому что всё было так хорошо этим утром, когда мы с Максом лежали на берегу реки, ели приготовленную им еду и разговаривали.

Смеялись над глупостями.

Сидя на качелях, которые он сделал — для меня — чтобы покатать меня.

Я закрыла глаза и откинулась назад, повиснув на верёвках, позволяя тёплому утреннему ветерку пробежаться по моей коже.

Наверное, это было лучшее утро в моей жизни.

Так вот почему я сейчас нервничаю, взвинчена и нахожусь на грани. Это фундаментальная физика: то, что поднимается, должно упасть.