Молчание ниндзя беспокоило, он этого и добивался. Говорили только клинки, пока бились в галерее и Главном зале. Маскарад был брошен. Гости и слуги убежали, никто не хотел заразиться чумой. В пустом зале шумел только огонь в камине и бьющиеся самурай и ниндзя. Их катаны танцевали опасно, сталь пела на стали. Джек вскоре оказался на грани своих способностей. Ниндзя отражал все его атаки, отвечал на все выпады, словно читал движения Джека.

Джек понимал, что нужно было сделать что-то неожиданное, как он делал в дуэли с сэром Тоби. Но он не успел этого сделать, ниндзя ударил по клинку Джека дважды. И Джек выронил катану, она упала на пол. Через миг клинок ниндзя оказался у его горла, и Джек застыл. Он ощущал, как пульс бьется возле острой стали. Еще немного давления, и клинок рассечет его артерию, и он истечет кровью.

Но Джек был потрясен техникой ниндзя, а не своей грядущей гибелью… Это был удар Осенний лист.

Ниндзя откуда-то знал технику Масамото!

— Хоть скажи перед тем, как убьешь, кто ты, — попросил Джек, глядя в темные глаза убийцы.

Удерживая киссаки у горла Джека, ниндзя повернул клинок левой рукой. Огонь мерцал на хамоне стали, и Джек посмотрел на бронзовую цубу меча, где было видно лучи солнца.

— Да ладно… — охнул Джек, узнав герб семьи самураев, а ниндзя сорвал с себя капюшон.

41

Месть

Наглый. Властный. Выражение лица ниндзя было таким же узнаваемым, как и само лицо. Высокие скулы. Бритая голова. Темные глаза с жестокостью в них. Было ясно, кем был убийца, но Джек не мог поверить, что он стал ниндзя.

— Казуки!

Его бывший школьный соперник злобно улыбнулся.

— Гайдзин!

— Н-но как? — пролепетал Джек на японском, легко перейдя на язык врага. — Ты должен быть в тюрьме.

Казуки рассмеялся.

— Никто не заточит клан Ода. Даже великий Масамото-сама. Меня отпустил в тот же день верный подданный отца.

— Это не объясняет, как ты попал в Англию, — Джек все еще ощущал клинок у горла.

Казуки ухмыльнулся.

— Ты недооцениваешь находчивость и решимость самурая.

— Ты уже не самурай! — парировал Джек, тут же пожалел о своем пыле, когда киссаки впился в его плоть, угрожая перерезать артерию.

— Не нужно напоминать! — прорычал Казуки, глаза вспыхнули яростью. — Из-за тебя я впал в немилость. Масамото-сама лишил меня статуса самурая, и мне пришлось стать ниндзя. Пришлось измениться, чтобы выжить… но я со временем оценил хитрость и навыки шиноби. И за год на борту «Саламандры» я научился их искусству, — он ехидно улыбнулся. — Особенно Дим Маку.

— «Саламандры»? — Джек подумал о корабле, который не попал в порт Лондона. Корабль оказался на берегу Холл Хэйвена с мертвым экипажем и тенями-убийцами. В пути из Японии ходили слухи о призраках на том корабле, тенях на палубе, пропадающем экипаже. Никто не подозревал ниндзя. Казуки все время был недалеко, на «Саламандре»! — Но что за ниндзя научил тебя своему искусству? — спросил Джек.

— Время в тюрьме было недолгим, но полезным, — ответил Казуки. — В камере со мной были три ниндзя из клана Фума. Эти Демоны ветра, как оказалось, тоже хотели тебе отомстить, самурай-гайдзин.

Сердце Джека сжалось. Клан Фума был пиратами-ниндзя. В пути к Нагасаки он столкнулся с ними в море Сето. Их клан был стерт в бою с самураями, их логово разрушили, королеву пиратов убили. Джека обвинили в поражении Демонов ветра. Конечно, Казуки нашел убийц, желающих обучить его их темным искусствам и отправиться в Англию.

Казуки улыбнулся, заметив поражение на лице Джека.

— Ты понимаешь, что Фума хотели помощь мне в задании, данном великим сёгуном Камакурой. И хоть мой лорд мертв, его желание живо, — Казуки сильнее сжал рукоять катаны, Джек приготовился к последнему удару. — Я был заодно с ниндзя, — с горечью говорил Казуки, — пересек полмира… ходил по этой мерзкой стране… и все только для того, чтобы убить тебя и вернуть свою честь!

Даже перед лицом смерти Джек не мог поверить, на что пошел враг. Он зря думал, что Казуки был сломлен в Нагасаки. Как разбитый меч, ярость Казуки расплавилась, стала острой на огне ненависти и мести. Казуки показал, на что был готов, чтобы утолить жажду мести.

— Мне нужна твоя голова, чтобы доказать это, — Казуки отвел катану, чтобы срубить одним взмахом голову Джека.

Жизнь пронеслась перед глазами Джека, он вспоминал сестру, жестокую судьбу, которая не дала им побыть дольше вместе. Казуки был уверен в победе, не удержался от последних слов. Он замер на взмахе и прорычал:

— Теперь я отомщу, гайдзин!

И в этот миг Джек вытащил сюрикен из оби и бросил в лицо Казуки. Казуки взвыл от боли, звездочка попала ему в глаз. Джек схватил катану с пола, вытащил вакидзаси и занял стойку Двух небес.

— Проклятый гайдзин! — прорычал Казуки, вытаскивая сюрикен. Он смотрел на Джека одним глазом. Соперник Джека теперь еще сильнее напоминал Докугана Рю, сердце было таким же черным, а теперь сходство было и внешним.

— Око за око, — сказал Джек, его мечи сияли в свете огня. — Это за убийство конюха сэра Генри.