Внезапно ожил горомкоговоритель, укрепленный на корме бывшей баржи.

– Уважаемые гости! Администрация гостиницы «Дерби» приготовила вам сюрприз. Сейчас мы направляемся на часовую прогулку по просторам нашей прекрасной реки…

На берегу стало тихо, как в могиле.

– А почему на ней свет не погас? – наконец, не своим, каким-то резиновым голосом поинтересовался Митхун.

– Я установил генератор, – улыбнулся господин Ришат. – Племянник вчера из Дели привез. Вовремя, как видите…

Он повернулся к профессору и его пораженным спутникам.

– К сожалению, вы не сможете встретиться с той потрясающей женщиной. Она уехала сегодня днем. Если мне не изменяет память, в Каргил. А теперь прошу меня простить, но я должен быть на корабле… То есть, в гостинице. Увы, это уже второй раз за год, так мы всегда готовы к подобным сюрпризам. В следующий раз надо будет заказать в Дели стальные канаты, а еще лучше – прикупить у здешних военных… Пойду поищу катер.

Когда усталая, искусанная комарами команда мстителей за поруганную науку брела домой, их нагнали оборванцы-наемники.

– Хозяин! Господин! Сагиб! Мы все сделали так, как ты сказал!

– Что? – дернулся Акаш. – Сделали?! Ах, вы порождения больного проказой крокодила…

– Все как ты сказал! Только вот они, – главарь показал на двоих своих приятелей, которые имели весьма смущенный вид. – Они не знают где право, а где лево. В общем, канаты не совсем те… То есть совсем не…

– А ты сам знаешь? – ласково поинтересовался Акаш.

– Я тоже не знаю, зачем это мне нужно?! – крайне удивился главарь оборванцев и решительно протянул руку. – Деньги плати, как договаривались…

– Заплачу… – тихо, но выразительно проговорил Акаш, расправляя плечи. – Я заплачу… Ай, как заплачу… И за канаты, и за лево, и за право. А за то, что ты меня перед сагибом опозорил, сын грязной свиньи – вдвое. Ай, как хорошо заплачу!..

…Драку разняла местная полиция, которая уже спешила на пристань. Кто-то сообщил им, что гостиницу «Дерби» собираются угнать сепаратисты при помощи вездесущих пакистанских спецслужб. Не особенно разбираясь, полицейские надавали дубинками по пяткам Акашу, четырем сорвиголовам, Гору, который сгоряча ввязался в драку, а заодно Митхуну, просто потому, что тот подвернулся под руку. Профессора не тронули, так как Енски-старший применил особенный прием, который убойно действует на всех полицейских Индии, равно как и всех остальных государств мира, как признанных ООН, так и самопровозглашенных.

Алекс Енски стремительно выхватил бумажник…

В Каргиле Бетси и ее симпатичный проводник долго задерживаться не стали. И вправду, что там делать? Разве что кормить жутких блох на местном постоялом дворе, по странному недоразумению именуемом гостиницей. К тому же следовало торопиться. Девушка все время помнила, что все нынешние приключения – не более, чем прелюдия к тому, что ее ожидает.

…На дне рюкзака притаилась тяжелая испанская «астра». Добрый господин Ришат не отказал своей дорогой гостье в такой мелочи. Правда, патронов было немного, всего три обоймы, но Бетси сразу же почувствовала себя увереннее. Пока ей, можно сказать, везло.

Пока…

Вожделеный бивень Ганешу был уже совсем рядом, однако следовало довести дело с йети до конца. Слово есть слово. Мистер Джункоффски финансировал экспедицию и любезно сообщил мисс МакДугал, где спрятан артефакт. Правда, в последние дни Бетси думала о будущем трофее без особого энтузиазма. Если бы знать все заранее, она уж точно не поехала бы в этот ад с его чудовищным климатом. То ужасная жара, то неимоверный холод, как, например, здесь, в долине реки Суру. И это называется конец лета! А что будет, если придется остаться в этих местах до осени?

Впрочем, кое-что приятное в этой поездке имелось. Или кое-кто.

…Бетси все больше нравился пастух-индиец. Практически на следующее утро после их столь необычного знакомства молодые люди перешли на «ты» – в тех случаях, когда приходилось говорить на хинди, ибо родной язык мисс МакДугал, к великой печали влюбленных, полицейских и хамов, допускал подобное обращение лишь к Творцу и Пресвятой Деве. К тому же ее спутник, хоть и знал немного язык Байрона и Шекспира, но говорить на нем стеснялся. Увы, и хинди бы доступен девушке лишь самым краешком.

Как ни странно, это ничуть не мешало молодым людям прекрасно понимать друг друга. Очень быстро Бетси стала обращаться к Амоде просто «Ам» – это слово отчасти напоминало ей французское «любовь». Впрочем, называя его так, она каждый раз слегка стеснялась.

Амода (или просто Ам) не переставал удивлять. Парень был настолько вежлив и обходителен и при этом еще и достаточно неглуп, что девушка то и дело пыталась понять, как мог сформироваться подобный характер в таких неподходящих условиях. Порой ее воображение рисовало Амоду этаким таинственным странствующим рыцарем, временно нанявшимся к ней в пажи – или Тарзаном, потомком лорда, выросшим среди диких джунглей. Как он мило краснеет – особенно когда ее взгляд кажется ему слишком откровенными! И как украдкой любуется ею, хоть и старается это не показать! Приятно, приятно, что ни говори, не то, что эти неуклюжие английские дуроломы, что так и норовят сразу же облапить, обслюнявить, строя из себя испанских мачо a la Антонио Бандерас и напрочь не понимая, что женщине порой бывает нужнее просто восхищенный взгляд или ласковое слово…