— Оружие, на котором вы будете биться, уже оговорено?

— Э… нет еще, — признался я.

— Тогда где вы должны встретиться с посредником и секундантом противника?

Я выудил из кармана карточку, полученную у Архива.

— Не знаю. Мне было сказано, чтобы секундант позвонил по этому номеру.

Широ взял карточку, молча встал и направился к двери в соседнюю комнату, где стоял телефон. Я положил руку ему на плечо.

— Вам совершенно незачем рисковать. Вы ведь меня совсем не знаете.

— Майкл знает. Этого достаточно.

Поддержка старого рыцаря ободряла, и все же мне было неловко принимать ее. Слишком много людей в прошлом пострадали по моей вине. Нам с Майклом приходилось вместе встречать угрозу, прикрывать друг другу спину. Просить помощи у Майкла казалось мне почему-то проще. Принимать ее от другого, от незнакомого человека — будь он рыцарь Креста или нет, — у меня не хватало совести. Или, может, гордости.

Впрочем, разве у меня имелся выбор?

Я вздохнул и кивнул:

— Мне просто не хотелось бы впутывать кого-либо в неприятности вместе со мной.

— Дайте-ка подумать, — проворчала Черити. — И где это я раньше слышала такое?

Широ улыбнулся ей; улыбка разом вышла отеческой и ироничной.

— Пойду позвоню.

Я подождал, пока Широ позвонит из соседней комнаты, служившей одновременно гостиной и переговорной для встреч Майкла с заказчиками. Черити поставила на плиту здоровенный глиняный горшок, выложила на стол тонну овощей, мяса и баночек с приправами и принялась резать все это, не говоря ни слова.

Я молча смотрел на нее. Она двигалась с уверенностью человека столь практичного, что просчитывает все свои действия на двадцать минут вперед. Мне показалось, правда, что она кромсает морковку ножом чуть ожесточеннее, чем того требовал производственный процесс. Параллельно с приготовлением супа Черити начала готовить второе: жареную курицу с рисом и прочими вкусностями, которые я редко вижу в трехмерном изображении.

Некоторое время я неловко ерзал на стуле, потом встал, вымыл руки под краном в углу кухни и тоже принялся резать овощи.

Черити на мгновение нахмурилась. Она ничего не говорила, однако достала еще овощей и подвинула их ко мне, а сама собрала уже нарезанные и запустила их в кипящий горшок. Еще через пару минут она вздохнула, открыла банку «колы» и поставила на стол рядом со мной.

— Я переживаю за него, — сказала она.

Я кивнул и снова уставился взглядом в огурцы.

— Я даже не знаю, когда он вернется сегодня.

— Здорово, что у вас горшок такой большой.

— Я не знаю, что бы я делала без него. Что делали бы дети без него. Я бы пропала…

Какого черта! Толика искреннего, пусть и не совсем рационального утешения не стоит ничего. Я отхлебнул «колы».

— С ним все будет в порядке. Он умеет постоять за себя. И с ним Широ и Саня.

— Его трижды ранило, знаете ли.

— Трижды? — переспросил я.

— Трижды. С вами. Каждый раз.

— То есть это я виноват. — Теперь пришел уже мой черед рубить овощи с энтузиазмом подростков из дешевых боевиков.

Я не видел ее лица, но голос ее звучал не столько сердито, сколько устало.

— Да при чем здесь обвинения? Или вина? Просто всякий раз, когда вы рядом, моего мужа, отца моих детей, ранят.

Нож скользнул, и я срезал с указательного пальца левой руки маленький, аккуратный кусок кожи.

— Ох, — буркнул я, пустил из крана холодную воду и сунул палец под струю. При таких порезах никогда не знаешь, насколько они серьезны, пока не увидишь, сильно ли идет кровь. Черити протянула мне бумажное полотенце, и я, осмотрев палец со всех сторон, обмотал его этим полотенцем. Порез оказался несерьезным, но жег как черт-те что. С полминуты я смотрел на то, как полотенце пропитывается кровью, потом не выдержал.

— Тогда почему вы не избавились от меня?

Я поднял взгляд и увидел, что Черити недоуменно хмурится. Под глазами ее легли темные круги; раньше я их не замечал.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, вот только что, — объяснил я. — Когда Широ спросил, помог бы мне Майкл или нет. Вы могли сказать «нет».

— Но он бы помог вам, не задумываясь. Вы ведь знаете.

— Широ не знал.

На ее лице проступило легкое замешательство.

— Не понимаю.

— Вы могли бы солгать.