Сьюзен — так мне, во всяком случае, показалось — об этом не догадывалась, а знала наверняка. На ней были ее футболка и мои беговые шорты. Она двигалась с грациозной точностью прирожденного дара, отшлифованной тренировками.

Она повернулась ко мне лицом, сосредоточенно-нахмуренным, но мирным. С минуту я смотрел на нее, пытаясь сосчитать при этом все свои проснувшиеся болячки.

Она вдруг улыбнулась, не открывая глаз:

— Не пускай слюни, Гарри.

— Мой дом — чего хочу, то и пускаю.

— Что это за веревка у тебя такая? — спросила она, не прекращая зарядки. — Я ведь стальные наручники — и то рвала. Волшебная?

Так, болтовня. Я-то надеялся на разговор другого рода. А может, боялся его. В общем, ни к чему не обязывающий разговор о работе по-своему устраивал и меня. Во всяком случае, безопаснее.

— Это фейри изготовили. В нее впряден волос из гривы единорога.

— Правда?

Я пожал плечами:

— Так Хват говорит. И мне кажется, кому-кому, а ему виднее.

— Может, стоит иметь ее при себе на случай, если снова динарианцы появятся, — тебе не кажется?

— Да нет, если только они не придут сюда, — вздохнул я. — Она настроена на это место. Вынеси ее за дверь — и она не будет работать.

— Почему?

— Потому, что я не настолько силен в ремесле, — объяснил я. — Изготовить что-либо, работающее дома, несложно. Совсем другое дело складывать заклинание где-нибудь посреди дороги. — Я выбрался из постели. Часы показывали без нескольких минут десять. Я принял душ, оделся, провел расческой по волосам и решил, что чуть небрежный, небритый вид мне идет.

Когда я вернулся в гостиную, Сьюзен уже натянула свои кожаные штаны, а из всех свечей продолжали гореть только пять. Защитный барьер быстро слабел.

— Что случилось после того, как Мартин увез вас от гостиницы?

Сьюзен опустилась в кресло.

— Я пыталась заставить его остановиться. Он отказался. Мы подрались из-за этого, и он наставил на меня пистолет.

Я поперхнулся.

— Он… что?

— Ну, честно говоря, я вела себя не слишком разумно.

— Блин-тарарам…

— Мартин не хотел, но я все-таки уговорила его поехать к Майклу. Я решила, что если кто-нибудь и сможет вытащить тебя из этой бодяги с динарианцами, так только он.

— Что ж, на мой взгляд, не лишено логики, — согласился я, прикидывая, что мне выбрать: кофе или «колу». «Кола» победила (ее кипятить не надо). Сьюзен кивнула прежде, чем я успел задать вопрос, и я принес банку и ей. — А что с Анной Вальмон?

— Она находилась в шоке. Черити уложила ее в постель.

— В полицию звонили?

Сьюзен покачала головой:

— Я подумала, может, она знает что-нибудь такое, что могло бы помочь. Вряд ли мы смогли бы узнать что-нибудь, если бы она сидела взаперти.

— А что сказал обо всем этом Майкл?

— Его там не было, — сказала Сьюзен. — Там был Широ. Черити сказала, что Майкл и еще кто-то по имени Саня пока не вернулись из Сент-Луиса и даже не звонили.

Я нахмурился и протянул ей вторую банку.

— Что-то не очень на него похоже.

— Я знаю. Они здорово тревожились. — Она тоже нахмурилась. — Ну, Черити, во всяком случае. Я вообще не знаю, умеет ли Широ тревожиться. Знаешь, такое впечатление, будто он всего этого ожидал. Он так и сидел в этой своей самурайской одежде, и дверь он открыл прежде, чем я успела постучать.

— Майкл тоже проделывал такое при мне пару раз. Побочный эффект работы, возможно.

Сьюзен покачала головой.

— Неисповедимы пути Господни?

Я пожал плечами:

— Может, и так. Широ сказал что-нибудь?

— Он только говорил Мартину, куда поворачивать и где остановить машину. Потом сказал мне, чтобы я подождала минуты две, прежде чем спускаться, и чтобы я была готова отвести тебя в машину. Он… он чуть улыбался — всю дорогу улыбался. На любом другом лице это казалось бы зловещим. Но у него вид был такой… уверенный. А может, он просто здорово умел прятать эмоции.

Я покрутил банку в пальцах.

— Умеет. Здорово умеет прятать эмоции.

Сьюзен выгнула бровь.

— Не понимаю.