— Отвали, — посоветовала я ему.

— Тора, почему ты так грубо разговариваешь с представителем полиции? — удивилась мама, — нехорошо. Лучше предложила бы чаю инспектору.

— Непременно, — хмыкнула я, — чаю. Ага, сейчас. Может, его еще и коньяком угостить?

— Не откажусь, — отозвался Харт с ехидным видом.

— Тебе нельзя, ты при исполнении.

— Достаточно, Тора. Где Бэсси?

— А-а, — протянул представитель полиции, — вот мы и добрались до сути дела. Значит, вы в курсе, что миссис Дэйвис освобождена?

— Разумеется. Она провела здесь ночь, — с достоинством ответила мама.

Харт кивнул со зловещим видом.

— Вас обоих можно отправлять под арест за утаивание сведений. Что еще вам известно?

— Ничего, — родительница пожала плечами, — вы поймали убийцу?

— Он его пристрелил, — я указала пальцем на Харта.

Мама слегка нахмурилась.

— Можно было бы выбрать другое выражение, Тора. А вы, инспектор, объясните мне, почему пуля попала в мою дочь.

Харт несколько растерялся. Он посмотрел на маму широко раскрытыми глазами, а потом спросил:

— Вы думаете, это я в нее стрелял?

— А кто?

— А что, больше некому? Я, конечно, с большим сочувствием отношусь к людям, которые хотят ее пристрелить, но все-таки считаю, что есть и другие методы.

— Ах ты скотина, — с чувством произнесла я.

— Хватит спорить, — прервала нас обоих мама, — Тора, ступай наверх, тебе сегодня следует отдохнуть. Ложись в постель и постарайся заснуть. А вы, инспектор, наконец расскажите мне, что произошло.

Я поднялась на ноги. Не буду ей мешать снимать с Харта стружку. Ему это пойдет на пользу. Проигнорировав его умоляющий взгляд, я медленно направилась к лестнице.

— Я потом зайду и проверю, как ты спишь, — предупредила меня мама.

— Конечно-конечно, — закивала я, — не беспокойся, мам, я буду спать, как сурок.

— Кто тебе поверит, — пробурчал Харт.

И был прав, потому что спать я не собиралась. Мне следовало обдумать слишком много вещей. Хотя нельзя не признать, что я бы с удовольствием поспала часиков эдак десять-двенадцать. Но в данный момент это было невозможно. Нельзя было скидывать со счетов Хэммерсмита, который сейчас вовсю строчил статью для своей газетенки. Каково это будет, если он успеет опубликовать ее раньше, чем я. Ведь это я все раскрыла. Если б не я, маньяка до сих пор бы ловили.

Хм. А ведь его так и не поймали, если честно. Просто нашли подходящую кандидатуру. И я догадываюсь, кто положил этому начало. Уж слишком безумный вид был у Майка. Если б его не пристрелили, то я представляю, что он рассказал бы на допросе. Наверняка, тут поработал Кингсли. Правда, не знаю, как ему это удалось. Но факт, что Майкл вел себя неестественно и неадекватно. Не так, как он вел себя обычно.

Долго раздумывать я не стала. Для опубликования достоверной информации у меня не было фактов, поэтому я озвучила официальную версию. Это не заняло у меня особенно много времени, так как статья давно сложилась в голове. Я не забыла упомянуть и о своей роли в этой истории, и о своем ранении. Пожалуй, та царапина, которую я получила, обещала быть гвоздем программы. Нечасто стреляют в журналистов, когда они собирают материал для статьи об убийстве. А если еще и этот журналист самостоятельно расследовал это дело..!

Итак, я отослала статью и расслабленно растянулась на кровати. Все в этой истории было не так. Все неправда. А правду нельзя было сообщать ни под каким соусом. Не поверят. Но это еще не самое плохое. Обычно, после таких рассказов людей увольняют с работы и отправляют на добровольно — принудительное лечение в какую-нибудь клинику с психиатрическим уклоном. К этому я была не готова. Ведь я-то совершенно нормальна. Нормальна? А как тогда объяснить то, что произошло со мной в недавнем времени? Часто ли нормальных людей посещают вампиры? О Господи, но ведь это же бред чистой воды! Вампиров не существует, это знает даже маленький ребенок. Этот человек просто болен. Да, только вот даже самый больной придурок не сумеет превратиться в летучую мышь и выжить после выстрела в висок. Значит, это я больна? У меня галлюцинации. Может быть, эта фантастическая история мне приснилась?

Что-то вспомнив, я полезла в карман куртки и нащупала круглые часы. Повертела их в руках. Стало быть, это хоть не бред. У меня никогда не было таких часов. Никогда не купила бы этот безумный китч. Не часы, а яйцо какое-то. Я оглядела их в поисках какой-нибудь кнопочки, на которую следовало нажать, чтобы они открылись. Искала долго, рассердилась и уже хотела было запустить часами в стену, но одумалась. Заметила небольшое углубление, подцепила крышечку ногтем, и она с легким щелчком раскрылась. Я с любопытством заглянула внутрь. Стрелки часов были фигурными, а цифры римскими. И то, и другое было выполнено явно из благородного металла. Впрочем, как и сам корпус. Золотые часики и должно быть, очень дорогие. Мне на такую покупку денег явно не хватило бы. Приглядевшись, я заметила, что изнутри на крышке было выгравировано: «Дуглас Элиот Кингсли, 1788 год».

Очень мило. 1788 год, видите ли. Наверняка, чтобы рассказ выглядел более правдоподобным. Ни за что не поверю во всю эту чушь. Да, конечно, вполне возможно, что человек по имени Дуглас Элиот Кингсли действительно существовал и жил в 1788 году. И что эти часы принадлежали ему. Но где доказательства, что он и тот Дуглас Кингсли, которого я знаю — одно и то же лицо? Вот то-то и оно, что никаких. На мой взгляд, он все это выдумал, чтобы его рассказа казался мне наиболее правдоподобным. Брехня все это. Я не столь легковерна. На это меня не купишь. Все это чушь, чушь и чушь. И эти выдумки сами по себе не значили для меня ничего. Но как быть со всем остальным?