У двери я чмокнула маму в щеку.

— Пока, мам.

— Ну-ка, стой, — велела она, — я тебя знаю, Тора. Ты наверняка забыла кучу вещей и обязательно за ними вернешься.

Я признала ее правоту и осталась ждать, пока она ходила наверх и оглядывалась.

Мама вернулась через десять минут, нагруженная различным барахлом, которое я умудрилась забыть. В основном, это были разные мелочи типа расчески, заколок и тому подобной ерунды. Но помимо этого, я забыла и свой бумажник, а это уже было серьезно. Впрочем, там почти не осталось денег, но бумажниками просто так не разбрасываются.

— Спасибо, мам, — сказала я.

— Удивляюсь, как ты не забываешь там свою голову, — фыркнула мама.

— Потому что она не съемная, — пошутила я.

— Да, скорее всего. Позвони, как приедешь, чтобы я не беспокоилась.

Я кивнула и отправилась к двери, сжимая в руках свои шмотки и теряя по пути то одно, то другое. Всякий раз мне приходилось наклоняться за этим и поднимать с земли, роняя при этом что-то еще. Так что, до машины я добралась злая и взмыленная. Нужно таскать с собой тележку.

В Лондон я приехала к вечеру, вполне удачно, если припомнить другие случаи, когда со мной непременно что-то случалось. Я прокалывала шины, забывала заправиться, парковалась по звуку со всеми вытекающими отсюда последствиями, забывала дома права, а как-то забыла даже ключи от машины. В общем, чемпион по всевозможным неприятностям. Но сегодня мне повезло, хотя не во всем. К примеру, я угодила в одну из пробок и простояла в ней целый час, маясь от безделья. Но к пробкам я давно привыкла.

Не став заезжать домой, я поехала прямо в редакцию, чтобы отметиться и узнать о впечатлениях от репортажа. Прибыла я вовремя, там как раз вовсю шла подготовка к новому номеру. Не знаю, как где, а у нас это ад кромешный. В комнате, где я работаю, стоял такой шум, что можно было спокойно взрывать там тротиловую бомбу, все равно никто ничего бы не услышал. Дым стоял коромыслом, хоть топор вешай. Видимость была почти нулевой, как в тумане. Все курили и орали, что-то доказывая друг другу. А темпераментный Крис еще и размахивал руками, то и дело задевая кого-нибудь и добавляя масла в огонь.

Меня заметили не сразу, в центре внимания был, конечно, Крис. Он постоянно умудряется им завладевать благодаря природным качествам: необыкновенно громкому, пронзительному голосу и редкой въедливости.

Я успела заметить, как Крис на какое-то мгновение перестал размахивать руками, как ветряная мельница и схватил Чарльза за грудки.

— Все из-за тебя, Диккенс ты чертов! Понаписал, понимаешь, целый роман! Ты что, воображаешь, что ты — гвоздь номера? Да там воды как в Мировом океане!

Чарльз спокойно ответил, стараясь оторвать от своих лацканов руки коллеги:

— Это катастрофа недели, Крис. Ею интересуются и будут читать. Мне Дэн сам сказал, чтоб я писал подробнее. А твоя фигня может потерпеть до завтра.

— Ах, фигня?! — завопил Крис еще громче, хотя казалось, что дальше некуда, — ты, урод, ты понимаешь, что я останусь без оплаты? И все из-за тебя! Фигня — не фигня, но ее читают и будут читать.

Я поудобнее расположилась на столе Брюса, который стоял у самого входа и с интересом прислушивалась к склоке, достав сигарету и закурив. В это время меня заметила Нора, случайно повернув голову от Уолта, с которым самозабвенно спорила. Она приподняла брови и дернув за рукав бесновавшегося Криса, указала на меня.

— Глянь, кто пришел! Уймись, хватит орать.

Крис мельком глянул в мою сторону и замолчал. Но только на секунду.

— Привет! — снова завопил он, — давно ты здесь?

— Достаточно, — кивнула я, — все жду, когда вы подеретесь.

Коллеги окружили меня, наперебой задавая самые разнообразные вопросы. В основном, они касались моей излишней самодеятельности, которая, что очень странно, принесла газете немалую прибыль от продаж. Правда, Нора задала более практичный вопрос:

— Тебя точно ранили? Покажи.

Я показала. К сожалению, это не произвело на коллег сильного впечатления.

— Это от пули? — с сомнением спросил Чарльз, — может, ты сама поцарапалась?

— Пуля задела по касательной, — обиделась я, — между прочим, было больно.

— Тот, кто в тебя стрелял, был еще тот снайпер, — хмыкнул Уолт, — даже я попал бы точнее.

— Зайди к Дэну, — вспомнил Брюс, — он предупредил, чтоб ты зашла к нему, как только вернешься.

— Ладно.

— Тебе бы сыщиком быть.

Выслушав заслуженную похвалу, я решила, что пора предстать пред начальственные очи. Однако, торжественного выхода не получилось. Крис, вспомнив, что его зажимают, первым помчался в кабинет Дэна. Я побежала за ним, не желая пропустить такое зрелище. Коллега ворвался к редактору словно бомба и столь же внушительно разразился воплями и протестами.

— Это безобразие! — вопил он, — это просто дискриминация какая-то! Я имею право на свою обычную колонку! Это произвол!

Я присела на стул, положив ногу на ногу. Дэн сперва немного растерялся, а потом подпер голову рукой и приготовился слушать, изредка кивая, показывая, что слышит. Хотя по-моему, не слышал почти ничего. Наконец, когда Крис немного выдохся, он сказал:

— Я вас прекрасно понимаю, Картер. Но статья Фоули важная и ее ни к чему вырезать.

— Но там тонны воды, тонны! — завелся с пол оборота Крис, — разве что только нет воспоминаний о детстве погибших и рассуждений о бренности всего земного.