Я спустила рукав и посмотрела на рану. Что ж, следовало признать, что Харт не ошибся. Рана в самом деле была пустяковой, но кровь, правда, все еще шла, если к этому применимо такое выражение. Капала, это будет точнее.

Тем временем, Харт завел машину. Развернувшись, он лихо покатил по направлению к городу, не отрываясь, глядя на дорогу. Вид у него был суровый, но меня это не пугало. Подумаешь!

— А теперь колись, Дэннингс, — вдруг заговорил он, — каким образом ты вышла на этого маньяка.

— Ой, я так и знала, что меня будут пытать, — отозвалась я.

— Слушай, может, хватит? Может, ты будешь разговаривать нормально, а не язвить через слово?

— А ты не затыкай мне рот. Сам хорош. Говоришь одни гадости. Только представь, какую статью я о тебе напишу! Доблестный инспектор Харт обезвреживает опаснейшего маньяка! Настоящий супергерой, сильный, мужественный… Ой!

Машину сильно дернуло, и я стукнулась плечом о дверцу.

— Где у тебя аптечка? — процедил Харт сквозь зубы.

— Зачем это? — насторожилась я, — неужели, ты хочешь перевязать мою рану? Харт, я тебя не узнаю!

— Хочу тебе рот пластырем заклеить, — разрушил он мои иллюзии, — иного способа заткнуть тебе рот я не вижу.

— О, вот теперь я вижу настоящего инспектора. А то, просто испугалась, не заболел ли ты.

— Это тебе не грозит. И еще неизвестно, кто здесь строит из себя супергероя. Нашли, чем заняться. Потащились ловить маньяка, вооружившись скалкой.

— Не только скалкой. У меня был пистолет. Кстати, он валяется на полу, там, в коридоре. И у меня есть на него разрешение.

— Не верю. Кто в здравом уме выдаст тебе разрешение на ношение оружия?

— Я умею стрелять, — почти обиделась я.

— Возможно, стрелять ты умеешь, а вот попадать в цель… — он не договорил.

Я треснула его по плечу.

— Урод!

Тут Харт расхохотался.

— Ладно, не бесись. Приехали. Вылезай. Сейчас врач займется твоей страшной раной. Хотя нет, посиди здесь. Я распоряжусь, чтобы принесли носилки.

После таких слов я пулей вылетела из машины, обозвав его по пути нехорошим словом.

Врач обработал мою рану, сообщив при этом, что она не опасная, кость не задета и в общем, беспокоиться незачем. Будто бы я и без него этого не знала. Но предупредил, чтобы я полежала этот день в постели и поменьше двигала рукой. Я согласилась. Почему бы и нет, если ему будет от этого легче.

Харт на этом не отвязался. Кажется, сегодня он намеревался довести меня до сердечного приступа. Невзирая на мои протесты, он вновь усадил меня в машину и повез домой. Я поняла, что от него не избавиться. Нужно просто смириться.

— Слушай, Харт, — заговорила я, — а все-таки, откуда ты узнал, что мы в замке?

— Сто лет будешь думать и все равно не догадаешься, — отозвался он.

— Ой, да ладно. Спорим, догадаюсь? Тебе моя мама позвонила. Ну что? Я права?

— Ты знала, — пробурчал он, как будто даже обидевшись.

— Никому нельзя доверять, — вздохнула я.

— Тебе благодарить ее надо. Если б она не позвонила нам, вас бы всех перестреляли как кроликов. Но ты, конечно, хотела собственноручно поймать убийцу и приволочь в полицию.

— Конечно, — кивнула я, — и утереть вам нос.

Хмыкнув, Харт затормозил у дома.

— Вылезай, — велел он, — приехали.

— Лучше принеси носилки.

— Сама как-нибудь доковыляешь.

— Какой ты вежливый! Меня просто слеза прошибает, — умилилась я.

Тут дверь дома распахнулась и во двор вылетела моя мама собственной персоной. Увидев, как я вылезаю из машины, она побледнела и кинулась к нам.

— Что случилось? Инспектор Харт… — не договорив, мама схватила его за руку.

— Не волнуйся, мам, — решила я ее успокоить, — все в порядке. Врачи говорят, жить буду.

Судя по всему, это ее не успокоило, потому что она бессильно обмякла, повиснув на Харте. И тому ничего не оставалось, как подхватить ее и завести в дом. Пока он усаживал ее на диван, я помчалась на кухню за коньяком. Но потом, передумав, достала успокоительное.

Проглотив таблетку и запив ее водой, мама обрела свое обычное спокойствие.

— У тебя талант к утешению, Дэннингс, — сказал Харт, усевшись рядом с мамой, — даже я так не смог бы.