Не теряя времени, я прошёл к гостиничному телефонному коммутатору в комнате за пустой рецепцией и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить прикорнувшего на диване коменданта, позвонил в отделение и вызвал дежурного оперативника, уполномоченного Мортиросова.

Гагик только и спросил, сколько бойцов с собой брать.

– Захвати пару фонарей. И обеспечь какой-то транспорт… не сильно приметный…

Через полчаса мы с Гагиком уже спустились в подвал.

Кирпичный пол; на полу разбросано пару десятков листков, на некоторых – следы грязной обуви. В свете мощного ацетиленового фонаря, принесённого Мортиросовым, я бегло их просмотрел – нет, ничего интересного, канцелярская переписка по вещевому и продовольственному снабжению. Неужели папка, отнятая у Гришки-коридорного, – это всё, что осталось от архива?

Ну нет. Надо вспомнить нечаянные уроки жандармского ротмистра Русакова. Внимательно осмотреться. Например, поинтересоваться, почему это несколько кирпичей на полу уложены несколько иначе. Не выступают, но выделяются… Вот что: щели между ними чуть темнее, чем такие же – на других участках пола.

Взяв у Гагика нож, я поддел и приподнял один кирпич.

Следующие семь кирпичей вынимались уже легко, просто руками.

Под ними, слегка присыпанные землёй, лежали канцелярские папки, две стопки. Всего полтора десятка папок.

Я достал верхнюю, отряхнул сухую земляную пыль и продемонстрировал Мортиросову: ШТАБЪ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ ЮГА РОССИИ. А ниже, каллиграфическим почерком: «Учетно-регистрационные карточки офицеров Генерального Штаба, служащих в Красной Армии».

Повторить выражение, слетевшее с уст Гагика Мортиросова, я не берусь.

Когда мы с Мортиросовым выносили папки к центральному входу, появился заспанный комендант.

– Господа, граждане, вы как…. Что происходит?

– Не беспокойтесь, любезнейший. – Понизив голос до интимного шепота, я подошёл к нему поближе и показал надпись на верхней папке из стопки у меня в руках. – Строго между нами: эти штабные документы ни в коем случае не должны попасть в руки – ну, вы понимаете, кого.

– Как, они были здесь? У меня? В «Бристоле»? – только и спросил комендант, стряхивая остатки сна.

– В подвале. Чудо, что до них матросня не добралась.

– Господи, сохрани… – Комендант искренне перекрестился.

– Мы их с сослуживцем перевезём в надёжное место.

– Да-да, конечно, – согласился комендант и придержал подпружиненную дверь, выпуская Мортиросова.

– И переправим куда надо, – сказал я всё так же шёпотом, выходя следом.

Транспорт и впрямь оказался неприметным: ни дать ни взять – обычный городской извозчик. А в слабом предутреннем свете, да ещё и на расстоянии комендант, прилипший носом к стеклу окна, наверняка не опознал чекиста, хотя не раз и не два, как я узнал позже, видел его – во время спецопераций в «Бристоле».

Вернулся в гостиницу я через час, ещё немного поспал и привёл себя в порядок перед назначенной встречей.

Нина Лаврова оказалась интересной молодой шатенкой, одетой не вызывающе, со вкусом и слегка англетизированно. Сидели они с Машей – та ещё и не сняла кружевной передничек горничной, – за столиком у окна, поодаль от буфетной стойки. На их столе – два пустых стакана и пустое же блюдце.

Увидев меня, Маша защебетала:

– Вот, Ниночка, Алексей Степанович, вам непременно надо познакомиться, и у него для тебя выгодное предложение.

– Очень приятно, Нина…

– Георгиевна.

Вежливо, но сухо. И щёчки чуть порозовели. Что ж, причина совершенно понятна.

– И моё предложение отнюдь не затрагивает вашу скромность, – я это сказал с лёгкой улыбкой. – Машенька немного неловко выразилась.

Маша похлопала ресницами, пытаясь понять, что она не так сказала, а потом просто встала и сделала ручкой:

– Ой, ну да вы сами разберётесь. А мне пора – работа. – И убежала, едва выслушав от меня: «Спасибо, голубушка».

– Вы меня заинтриговали, Алексей Степанович. – Милые глазки Нины заметно потеплели. – Что же это за предложение такое?

– Позвольте вас угостить, чем «Бристоль» послал, – улыбнулся я ей и подозвал официанта. – За сим ранним обедом и переговорим.

– Благодарю. Это несколько неожиданно…

Она подразумевала, что принимать угощение от малознакомого человека не совсем, мягко говоря, прилично – хотя и выбрала обтекаемую реплику. С тем, чтобы определить, понял ли я и как отреагирую на это.