Шрифт:
– Не сомневаюсь. А от кого, если не секрет?
– От самой миссис леди Энн-Элизабет, супруги английского консула! – сказала Маша с таким выражением, будто упоминала коронованных особ.
Но любая ниточка к немаловажному – консул! – представителю Англии была для меня очень интересна. Поэтому я спросил Машу с эдаким пиететом:
– Вы знакомы с леди Энн-Элизабет? Как приятно.
– Я у неё в доме служила, пока британское консульство располагалось в Севастополе. Вот уж где всё «по шнурочку» было, чтоб ни пылинки, ни пятнышка, мажордом у них ну сущий дракон. А уж как надобно господам за столом прислуживать – так меня неделю натаскивали.
– Зато усвоили английский этикет и запомнили светские манеры, – сказал я благожелательно. И добавил: – And what about the your language? Are you better in English? [4]
– Что-что? Это вы об английском? Да нет, только отдельные слова – ну, сорри, плииз. Вот госпожа Нина… то есть Нина Лаврова, она была у них секретарем и переводчиком, – так вот, Ниночка просто замечательно знает языки. У неё было так тяжело с матерью…
– Вы так хорошо знаете её семейное положение? – спросил я, отметив про себя, что с упомянутой дамочкой – секретаршей и переводчицей в английском консульстве! – очень даже неплохо бы познакомиться.
4
А как насчет языка? Ты хорошо говоришь по-английски? (англ.)
– Ой, простите, ваше благородие. – Маша, видимо, не совсем верно поняла мою интонацию. – Я просто…
Следовало поддержать доверительный тон разговора, и я как мог теплее улыбнулся.
– Что вы, голубушка, я же понимаю – женская дружба. А обращаться лучше по имени-отчеству, хотя полагаю, что у этих стен красных ушей нет.
– Бог миловал. Сейчас здесь совсем другие люди в нумерах. Это в прошлую зиму – у нас здесь и матросня, и солдаты эти во всех нумерах стояли, спали вповалку, буржуйки понаставили, хоть сами отопление и попортили, уголь из котельни выгребли, какие-то бумаги из подвала таскали на растопку…
Сей словесный поток был небезынтересен, особенно насчёт «бумаги из подвала», но сейчас меня в первую очередь интересовала переводчица.
– Так что госпожа Лаврова?
– Так мы теперь – Нина ведь осталась в Севастополе – и вправду стали вроде подруги, хотя она из благородных и такая учёная. А что?
– У меня не праздный интерес, – импровизировать пришлось на ходу. – Мне… то есть моей жене – она скоро приедет – нужно серьёзно усовершенствовать языки. Предполагается командировка… Туда. – И я кивнул в сторону Запада.
Упоминание о мифической жене было не излишним: деловая встреча с заботливым семьянином едва ли смутит порядочную женщину. А что Нина Лаврова именно такова, логично предположить: на ответственную работу в английское консульство сомнительных особ не взяли бы.
– Так что, голубушка, найдите возможность познакомить меня с госпожой Лавровой. Полагаю, дополнительный заработок ей не окажется излишним?
– Конечно же хоть завтра – она как раз собиралась зайти ко мне.
Тут Маша замялась и даже чуточку покраснела и сказала, чуть запинаясь:
– Понимаете, ваше… не обессудьте, Алексей Степанович… В нашем буфете для своих, ну, не так дорого и без карточек, вот мы и встречаемся к обеду. Но вы ведь…
Можно было не продолжать – причина смущения горничной была совершенно очевидна. Заработки у них, да и у всех пока, не очень, – ну а я, щедрый командировочный, в состоянии заплатить за обед и не только.
– Прекрасно. Не возражаете, если я вас угощу?
– Как-то не совсем удобно…
– Пустяки, право. В гостиничном буфете – во сколько?
Прогулки не без пользы
Через некоторое время я с небольшим бюваром больше для виду, чем для дела, выбрался из номера. Следовало встретиться с прикомандированным ко мне оперативником и посмотреть конспиративную квартиру, снятую где-то неподалёку.
Комендант, всё так же за стойкой портье, с очевидным неудовольствием заполнял какую-то обширную ведомость.
– Нет, вы только подумайте, уважаемый, – отреагировал он на моё сочувственное слово, – в гостинице три четверти всяких мандатников, не платят, да ещё обслугу обижают, в городе бумаги не хватает, газеты чуть ли не на оберточной печатают, а для этой бюрократии – пожалуйста!
– То ли ещё будет, – вовсе не желая оказаться пророком, но, чтобы поддержать своё реноме, заявил я. – Впрочем, не только в сей несчастной стране едва из пелёнок с бюрократией проблемы, но и в старых-добрых европейских странах. А вы-то как с бумагой, то есть, как говорят новые назначенцы, с её «наличием отсутствия» справляетесь?
– Да я-то ничего, слава богу, в приснопамятные времена отпечатали с запасом бланки меню – оптом ведь дешевле выходило, – так до сих пор запасу хватает. Меню ведь три года как ни к чему, какой уж тут выбор.