Сержант — стоит отдать должное его электронным мозгам — грудью заслонил обомлевшую от ужаса Аришу, но суккуба не удостоила их ни каплей внимания. Хиру интересовал только я, и демоница вальяжно месила грязь копытами, покачивая бедрами как на подиуме и щелкая хвостом. Этот звук становился все громче, подгоняя точно кнут. Вне себя от ужаса, мы выбежали из крепости и рванули по узкой улочке между внешней стеной и кварталом знати. Заметив распахнутую дверь брошенного дома, затолкал внутрь спутницу и велел сидеть тихо, а сам погнал дальше, не разбирая дороги. Планировал оторваться и где-нибудь спрятаться, пока бестию не засосет обратно в Нижний мир, но как вскоре выяснилось, сбежать от взявшего след демона попросту невозможно.

Когда до площади оставались считанные шаги, в десятке метров по курсу взорвался огненным цветком пентакль, и оттуда в клубах дыма выпрыгнула Хира. Присела, раскинула руки, закрывая путь к отступлению, и зашипела как налитая в раскаленное масло вода. В искаженном облике не осталось ни намека на дерзкую девчонку, предо мной возвышалась тварь из ночных кошмаров, ударами острого хвоста раскалывающая брусчатку.

Я резко затормозил и шлепнулся на бок, поскользнувшись на мокрых камнях. Вскочил, чувствуя дрожь от приближающихся шагов, и помчал в обратном направлении, надеясь схорониться в крепости. Один порезанный гард — это сюжетная условность, но целую армию прислужница нулевого ранга не одолеет. Но ей бы и не пришлось — защитники опустили гурдицу, а когда я начал трясти ее и приказывать поднять, бородач в дублете отогнал меня копьем.

Отшатнувшись, врезался во что-то мягкое и горячее. Не успел обернуться, как меня схватили за капюшон и швырнули в сточную канаву, находящуюся — между прочим! — шагах в двадцати от ворот. Приземлился на заваленное гниющим мусором дно, отплевался, откашлялся и полез из ямы, умудрившись сломать ноготь на левом указательном пальце. Ощущение, словно окунул кончик в кипяток, но боль тут же унесло волной адреналина. Напитавшись конвульсивной силой, выкарабкался до пояса, не переставая барахтаться, пока не схватился за копыто.

Поднял голову и увидел нависшую надо мной суккубу. Хира уперла кулаки в бока, сердито помахивала хвостом и смотрела на добычу с улыбкой, рядом с которой комиксовый Джокер — королева Несмеяна. Легкое движение, и меня вытащили за шкирку как облезлого котенка и швырнули на землю. Кое-как встал на четвереньки, но получил увесистый пинок под зад и распластался в грязи.

Меня рывком перевернули на спину и наступили на грудь — слегка, не мешая дышать, но и встать я уже не мог. Пока щадили, но скоро кошка наиграется, и дай демиург, чтобы мышке просто раздавили голову, а не порезали на лоскуты или еще чего похуже. При умелых руках и богатой фантазии такими коготками можно причинить «наслаждение», какое не снилось и целой артели палачей.

— Последнее слово, человечек, — гулко прорычала демоница.

Я улыбнулся. Вечно моросящий дождик падал на красную кожу, отчего суккуба исходила испариной. Мои же патлы промокли и противными щупальцами упали на лицо, закрыв левый глаз. Я посмотрел на вставшую в победную позу смерть, хохотнул и прошептал растрескавшимися сбрызнутыми кровью губами.

— Что ты бормочешь? — Хира нахмурилась и чуть наклонилась.

— Пофиг... — сказал громче.

— Пофиг? — брови поползли вверх.

— Ага... — закашлялся и сплюнул. — Пофиг. Хочешь — убивай. Все равно я дурак и долго тут не протяну.

— Думаешь, сможешь меня разжалобить? Взять на плак-плак и выклянчить помилование?

— Повторяю — пофиг.

Девушка схватила за грудки и подняла на ноги, приставив бритвенно-острый коготь к бешено пульсирующей шее. Дыхание бестии обдавало жаром как из открытой духовки и пахло кипящей смолой, а взгляд, казалось, пронзал насквозь.

— Пофиг? — в который раз уточнила она.

— Ага, — я пошатнулся как пьяный, не устояв на ватных ногах, и если бы не «поддержка» девушки, грохнулся бы к ее копытам. — Пофиг.

— Мне придется тебя наказать, — без намека на издевку произнесла суккуба. — Мы такое не прощаем.

— О, да. Накажи меня, госпожа, — глупое хихиканье оборвалось мокрым и не менее глупым хрюком.

— Тогда стой ровно и не трясись, как тряпка, — процедила сквозь стиснутые клыки.

— Как скажешь.

Было непросто, но я удержался. Горделивой осанкой это не назовешь, но получилось вполне достойно. Хира отшагнула, замахнулась, и последнее, что я увидел перед отключкой — летящий в челюсть кулак.

***

Холод. Жесткость. Тишина, нарушаемая лишь каплями на стекле. Запах пыли. Прикосновение досок к обнаженному телу.

Я дома?

Ну, конечно, свалился с кровати и заснул на полу — там же, где грохнулся в обморок из-за чертовой книги. Переутомился — бывает.

Но тогда почему так болит лицо?

Потер глаза и осмотрелся — нет, не сон. Пустая комната, паутина в углах, грязь. Как я тут оказался? И кто перебинтовал ноготь? И почему я в одних белых панталонах до колен?