Когда Марта, Бонакорси и Фредерик, обвешанные оружием, вышли из ворот французской таможни, Содерини уже привел фургон к арке и пугал мародеров самой большой аркебузой. Он, по-видимому, не захотел войти в историю и скрыл нижнюю часть лица платком, а верхнюю капюшоном. Еще и надел сверху какую-то драную накидку. Совсем как разбойник из дикого леса.

– Стоять, засранцы! Мы здесь первые! Отойди от осла, козел! Кто самый смелый, я не промажу!

– Ты один!
– кричали в ответ, - Уступи по-хорошему!

– Я не один! Внутри, по-вашему, кто? Святой Лаврентий?

– Давайте быстрее! Мы тоже хотим свою долю!

– Мы закончили!
– крикнул Тони, демонстрируя мортирку, - Не стойте у нас на пути!

Толпа отхлынула, глядя на банду, вооруженную до зубов.

– Их же всего трое!
– сказал кто-то.

– Французам хватило, - ответил Фредерик, - Остальное ваше.

Толпа обтекла повозку и соучастников, не приближаясь на вытянутую руку, и бросилась в открытые ворота.

– Вы почему пустые?
– спросил Содерини, - Хоть что-то взяли?

– Мы опоздали, - ответила Марта, - Они перепрятали наше золото.

– Но спасибо за поддержку, - сказал Бонакорси, - Ни одной осечки.

– Мы забрали все оружие, - сказал Фредерик, - Вам еще пригодится.

Содерини вел фургон наверх, от бухты, прокладывая маршрут на свое усмотрение. В параллельной улице мелькнули факелы, это двигался вниз французский отряд от бастиона.

– Жаль ваше золото, - сказал оружейник, - Но вы положили там человек сорок, а мародеры разнесут все, что некогда было разносить нам. Лягушатники запомнят этот день.

– Стой, - сказал Бонакорси, - А мы-то зачем туда идем?

Содерини явно забеспокоился.

– Нам на запад, - сказала Марта, - Давай прощаться.

– Может, проводим человека?
– сказал Фредерик, - Надо отвезти его оружие обратно и забрать фургон с нашим.

– Да уж, будьте любезны, - сказал оружейник.

– Скоро рассвет, - сказал Бонакорси, - Нам надо скрыться, пока темно. Фредерик, проводи нашего друга.

– Прощайте, повелитель пороха, вряд ли мы еще встретимся в Генуе, - сказала Марта.

Бонакорси пошарил за пазухой и достал экспроприированный мешочек с золотыми монетами.

– Ваша доля.

– Благодарю, - искренне ответил Содерини, который хотя и рассчитывал, что Маркус порядочный человек и расплатится по справедливости, но не был в этом полностью уверен.

– Прощайте, - сказал Бонакорси.

– Удачи. И смерть французским оккупантам!
– ответил Содерини.

"Маркус" молча кивнул.

Марта и Тони повернули налево, к строящейся базилике и дома Горгонзолы, а Фредерик и Содерини с фургоном повернули направо, к мастерской оружейника.

– Он ведь на самом деле не Маркус?
– спросил Содерини после первого поворота.

Фредерик промолчал.

– Я подарю тебе эту мортирку, но скажи мне, он ведь правда не Маркус? У него другая вкладка, он не так держит пальцы правой руки, у него не те пропорции между плечом и головой, приклад ложится совсем по-другому.

Фредерик остановился и положил руку на эфес меча.

– Да, он не Маркус. Но он на правильной стороне. Тебе достаточно знать, что он не француз.

Содерини довольно улыбнулся.

– А когда Вы это поняли? Почему не отказались идти с нами?

– Когда вы разбирали оружие из фургона перед штурмом. Он хороший актер и знал Маркуса. Но ему стало уже не до игры, и он двигался не как Маркус, а так, как привык двигаться сам. Что до штурма, то я со времен "народного дожа" точил зубы на оккупантов, готовился к восстанию, состоял в тайных обществах, но пальцем не тронул ни одного из них. И тут вы с Фрау Профос приходите ко мне и предлагаете безумную смелую атаку со стволами против мечей. Да, молодой человек, время клинков уходит. Скоро мир будет смеяться над теми, кто приходит с ножами на перестрелку.

– Не сказал бы, - фыркнул Фредерик.

– Не при нашей жизни, - согласился Содерини, - Я имел в виду скоро в масштабах истории.

– Может быть.

– Хотя... Сколько врагов за свою жизнь ты застрелил?

– С десяток, может дюжину.

– Всех сегодня?

– Да.

– Это больше или меньше, чем ты за свою жизнь убил мечом?

– Больше, - после короткой паузы ответил Фредерик.