– Мы можем его не довезти, Сарра, но стоит попытаться спасти его.

Вдвоём со слугой Мириам перенесла странника в повозку. Он был таким лёгким, что приходилось только удивляться, в чём ещё держалась душа этого несчастного человека. Устроили его, как можно удобнее, на самом дне, постелив на жесткие доски покрывала и разное тряпьё. Женщина опасалась дорожной тряски. Первым делом осмотрела распухшую ногу. Две кровавые, чуть приметные точки запеклись на щиколотке. Укус змеи. Темная синева уже успела расползтись по всей голени. Странно, что он ещё жив… Из дорожной сумки Мириам достала бальзам. В маленьком прозрачном сосуде была бесценная жидкость – противоядие. Одна старая иудейка открыла ей секрет даров Мертвого моря. Такой состав лекарства помогал от укусов различных змей, Мириам уже не раз испробовала его на неосторожных рабах. Сделав несколько небольших надрезов в месте укуса, смазала им раны и немного влила в рот мужчины. Смочила кусок жесткого холста водой и принялась обтирать ему руки, ноги, шею и грудь. Лицо вытерла аккуратно и нежно. Она сидела рядом с несчастным путником и всматривалась в его лицо. Красивым его нельзя было назвать. Тонкие запекшиеся губы превратились в одну рану, узкий лоб весь в глубоких морщинах, скулы обтянуты бескровной кожей. Вот только длинные ресницы и прямой нос не вызывали явного отвращения. А глаза так и оставались закрытыми. Он не проявлял никаких признаков жизни. Только по едва пульсирующей жилке на виске, она знала, что он ещё жив.

Облокотившись на край трясущейся повозки, Мириам всю ночь не смыкала глаз. Она пыталась всё время поить мужчину водой, по каплям вливая жидкость в сухой рот. Положив его голову на свои колени, гладила по светлым спутанным волосам. Смотрела на его лицо, вглядываясь в каждую черточку, в каждую морщинку. Сарра же всю дорогу льнула к её горячему боку и испуганными глазёнками смотрела на больного путника. Она не произнесла ни слова, только старалась помочь и крепко держала последнюю амфору с водой.

Весь последующий день ехали без остановок и уже к вечеру добрались до Магдалы. Дом Мириам стоял почти на краю города, но до него нужно было проехать через базарную площадь и главную улицу. Опасаясь посторонних глаз, женщина покрепче привязала занавески к дощатым бортикам повозки, на путника и девочку набросила тёмную накидку.

– Сиди тихо и не высовывайся, – приказала Сарре. Та мышкой притихла в углу и даже перестала дышать.

Но беспокойство было напрасным. Площадь проехали спокойно, да и на улицах уже стало безлюдно. Все спешили по домам на отдых к ужину и вечерней прохладе. Только одна женщина в черном хитоне посторонилась ближе к стене дома, пропуская повозку, и ещё стояла минуты три неподвижно, взглядом провожая её до конца улицы.

Дом Мириам стоял на невысоком холме посреди большой оливковой рощи. Масленичный запах мускатного ореха повис в жарком воздухе. Олива уже поспела, скоро нужно нанимать работников для сбора урожая. Но кто согласится работать у неё даже за двойную плату? Ворота открылись сами. Возвращение хозяйки ждали уже давно, и слуги по очереди дежурили на крыше дома, чтобы не пропустить её приезд.

– Хвала Богам, ты вернулась, дочка! – навстречу Мириам бежала пожилая женщина. Обняла её, расцеловала всё лицо. Принялась растирать тонкие холодные пальцы своими сухими, жесткими ладонями. – Как долго тебя не было! Ну, рассказывай скорее. Кому ты отдала девочку? Кто захотел её взять?

– Никто, кормилица, никто, – устало проговорила Мириам.

– Как? Она вернулась с тобой? – вопрос прозвучал слишком громко.

– Да, она вернулась домой. Но это еще не всё, кормилица. – Не дождавшись очередного вопроса, Мириам добавила. – Мы по дороге подобрали еще одного страждущего. Это молодой мужчина.

Женщина только укоризненно покачала головой.

– Сбереги нас, Яхве!– прошептали беззвучно её губы.

Старая кормилица Есфирь хорошо запомнила тот день, когда два месяца назад разъяренная толпа горожан гнала по улицам Магдалы больную проказой женщину. За руку она тащила маленькую девочку. Люди гнали нищенок из города прочь, но обессиленная женщина упала в небольшой сухой арык и дальше уже идти не смогла. Это произошло почти возле дома Мириам, в конце оливкового сада. От истошного женского крика и громкого плача ребёнка все слуги и рабы вместе с Мириам выбежали за ворота посмотреть, в чём дело. Этот ужас Есфирь не забудет никогда. Мужчины безжалостно забивали неподвижную женщину камнями, перепуганный на смерть ребёнок кричал недалеко от матери. Наслаждаясь такой забавой, озверевшие люди не замечали вокруг себя никого. С криком бравады и улюлюканьем они соревновались друг перед другом, кто точнее попадет в голову прокаженной. Мириам, не раздумывая, подбежала к девочке, подхватила её на руки и бросилась на толпу. Слуги не отставали от неё, следовали за хозяйкой. Проклиная человеческих выродков страшными ругательствами, она пыталась остановить град камней. Ей это удалось. Встретив неожиданный отпор, и от кого, от женщины! мужчины отступили, некоторые отбросили камни в сторону. Нищенка уже была мертва, с окровавленными ранами она неподвижно лежала на дне арыка.

– Прочь с моей земли! – кричала Мириам. За её спиной стояли слуги, вооруженные палками и мотыгами.

Толпа нехотя стала расходиться, но один человек, видимо зачинщик всего произошедшего, ещё долго оглядывался назад в сторону Мириам, прижимающей к груди девочку, и ненавистно улыбался.

– Ты ещё пожалеешь об этом, женщина, – долетели до Есфирь его последние слова.

Тело прокаженной тут же сожгли, обложив сухим хворостом и поленьями, пепел закопали подальше от воды. Девочку Мириам взяла в дом, вымыла её сама в огромном чане, осмотрела раны. Кожа ребёнка была смуглой, но чистой, не считая нескольких ушибов от камней. Язв проказы на ней не было. Женщина решила оставить девочку у себя, но кормилица запротестовала.

– Как можно, что люди скажут! Незамужней женщине не пристало воспитывать чужого ребёнка. Да и житья нам не будет, её мать была больна проказой, может эта болезнь у неё внутри, а проявится потом. Наш дом сожгут вместе с ней, лишь только прознают, что ты взяла этого ребёнка в семью!

Тогда Мириам только отмахнулась от слов перепуганной Есфирь. Сначала шло всё хорошо. Девочка быстро поправилась, окрепла. Она была похожа на птичку-непоседу и, играя, бегала по комнатам огромного, красивого дома. Во внутреннем дворе нашла себе в друзья рыжего котёнка, и с тех пор они были неразлучны. Она пела веселые песни, звонко смеялась, радовалась каждому дню с утра до вечера. Но больше всего она любила Мириам, красивую, добрую женщину с длинными шелковыми волосами, от которой ещё и вкусно пахло. Каждую свободную минуту Мириам затевала с ней игру, учила мастерить ожерелья из ракушек, соломенные игрушки, тряпичные куклы. Девочка всё схватывала налету. Только вот имени своего она сказать не могла, не помнила. Однажды ночью ребёнка мучили кошмары, она кричала во сне. И это было имя Сарра. С тех пор Мириам стала её так называть, а вслед за ней и слуги. Одна лишь кормилица была почему-то девочкой недовольна.

– Уж слишком быстро забыла она своё горе, свою несчастную мать.

– Ребёнок столько натерпелся, Есфирь, – оправдывала маленькую Сарру Мириам. – Зачем ей сейчас помнить весь ужас своей короткой жизни. Она и так плохо спит по ночам. Пусть хотя бы днём будет веселой и счастливой.

Неприятности стали происходить потом, ровно месяц спустя. Однажды Яруф, вернувшись на повозке из города, не закрыл сразу ворота, а повел мулов к водопою. Любопытная Сарра, неприметная никем, вышла на улицу. Девочку кинулись искать уже под вечер. Первая забеспокоилась Мириам. Неслышно было звонкого смеха, никто не бегал по каменной террасе босыми ногами, не плескался во дворе в каменном колодце. Опросили всех слуг, девочку никто не видел. Когда же за высокой стеной забора раздались громкие возгласы и визг ребёнка, стало понятно, что Сарру нужно искать вне дома. У Мириам сразу же похолодело сердце. Мигом открыли ворота. Мальчишки, что постарше, небольшой группой обступили Сарру кольцом и хлестали её голые ноги тонкими прутьями. Девочка прыгала от боли и громко визжала. Мириам, как тигрица, налетела на обидчиков и первого повалила на землю звонкой затрещиной, остальные сами разбежались в разные стороны. В руках у Сарры был мертвый котёнок, она нежно прижимала его к груди.