Едва уловимое дыхание с левой стороны заставило путника повернуть голову. Его сон продолжался. Рядом на подголовном валике лежала аккуратная головка спящей женщины. Вернее, живой двойник той, которая смотрела на него со стены. Она была как сотни других: лицо, руки, волосы, стройное тело под обтягивающей туникой. Но что-то в ней заставило его затаить дыхание и тихо любоваться ею. Правильные, тонкие черты лица, еще молодого, но с приметными морщинками на лбу и возле губ, завораживали его взгляд. Губы… их почему-то сразу захотелось поцеловать. Они должны быть очень мягкими и теплыми, и так близко от него, что дыхание женщины он ощущал на своем лице. Ему захотелось дотронуться до неё… Или пусть сон длится вечно? Не удержался. Легким движением кончиков пальцев прикоснулся к розовой щеке.

Мириам проснулась тотчас, словно от пощечины. Он испуганно смотрел на неё. Она смутилась, но тут же попыталась скрыть своё волнение и приподнялась с постели.

– Кто ты такая? – вопрос первым задал он. – Где я нахожусь? Что это за странный дом?

– Почему он странный? – удивилась Мириам. – Этот дом строил ещё мой дед, а отец немного по-своему изменил его. Ему всегда нравились большие и просторные комнаты.

– Я видел такие дома далеко отсюда. В Греции, в Риме… Где я?

Женщина улыбнулась. Она расправила складки измятой туники, без всякого стеснения перед чужим человеком собрала волосы жемчужными заколками.

– Ты в Магдале. Меня зовут Мириам. Я хозяйка этого дома.

– Мириам… – повторил за ней незнакомец.

– Я нашла тебя посреди пустыни без сознания, – продолжала женщина. – Твои ноги были искусаны змеями. Ты чудом выжил… Как звать тебя?

– Иса, – просто сказал мужчина и пожал плечами.

– Иса, и всё?

– Да.

– Откуда ты, и чем занимаешься? – настаивала Мириам, но он молчал. – Пойми, я живу одна, и любой посторонний человек в этом доме сразу же вызовет много вопросов и подозрений. Откуда мне знать, что ты не разбойник и не предводитель зелотов, которых разыскивают римские солдаты. – У неё было такой серьезный вид, что он улыбнулся.

– Нет, я не разбойник, госпожа, – Но тут печаль тенью легла на его лицо, и он засомневался. – Не знаю, понравиться ли тебе мой ответ… Я пробую исцелять людей, помогаю всем страждущим, кто нуждается в помощи. Ведь иногда бывает так, что не только боль беспокоит наше тело, но и душа нуждается в лечении. Я целитель, или как называли нас мудрецы древности – врачеватель, а не разбойник, госпожа. Меня не надо бояться, я не причиню тебе вреда…

– Целитель? – изумление Мириам было столь велико, что она даже не попыталась скрыть его. – Ты лекарь! Всемогущая Исида! И что я только не передумала за эти дни. Все говорят о разбойниках! Их стало слишком много появляться за последние месяцы в Галилее. Но откуда ты? Где твой дом?

Он попытался подняться на ложе и сесть. Ноги с трудом опустились на каменный пол, голова кружилась, слабость сковала всё тело.

– Я долго хожу по этой земле, госпожа. Последним моим пристанищем был Вавилон. Там я многому научился, повстречал мудрых жрецов. Они открыли мне свои секреты приготовления редких лекарств и врачевания. Там я обрел друзей, и надеюсь, что и после себя оставил хорошую память.

– А каким богам ты молишься? Салуте, Гигиене или Эскулапу?

Он едва усмехнулся.

– Бог един. Нельзя молиться разным богам.

Мириам удивилась, но ничего не сказала.

– А где ты родился?

– Не знаю, – задумчиво ответил Иса. Глаза его вдруг улыбнулись и мягко разгладились морщинки на лбу. Он с нежностью посмотрел на красивое женское лицо. – Я плохо помню своё детство. Страшные пожары, разрушения, смерти. Память стерла всё это из моего сердца…

– И что же ты всегда один? – осторожно спросила женщина.

– Да, всегда один… Расскажи лучше о себе, госпожа, – попросил он, и снова в его глазах промелькнула нежность.

– Это очень длинная история, – смутилась Мириам. – Ты ещё слаб, ложись обратно. Я приготовлю для тебя еду. Три дня ты лежал в беспамятстве. Когда мы нашли тебя, я подумала, что ты уже умер. Видимо укус ядовитой гадюки был последней каплей на твоем пути. Ты уж прости меня, но я лечила тебя сама, в нашем городе нет хороших лекарей. Одна старая иудейка ещё в Афинах научила меня делать противоядие, это тебя и спасло. Что-нибудь сейчас болит у тебя, беспокоит?

Большие карие глаза Исы чуть потеплели. Что его могло теперь беспокоить? Её тонкие, плавные руки, рыжий локон, спадающий на плечо, едва уловимый аромат миндаля, исходящий от её тела. Какая удивительная и странная женщина! Он осторожно взял руку Мириам и поднес к своим губам.

– Ничего, госпожа… Теперь я обрел покой.

Её сердце замерло лишь на мгновенье и снова забилось, но уже чаще.

– Нужно покормить тебя чем-нибудь. Отдыхай, я скоро вернусь, – запинаясь, проговорила женщина и быстро вышла из комнаты, чтобы он не заметил пылающего лица.

Есфирь объявила всем слугам и работникам, что несчастный путник, которого хозяйка приютила в доме, стал поправляться. Было строго запрещено болтать о нём на рынке и на все вопросы отвечать только то, что он дальний родственник и занимается врачеванием.