Ликой поулыбался и тоже притих, наблюдая за происходящим. Оборотни с удовольствием болели за участников, подбадривали их криками и свистом, но сами не лезли.

Вокруг костров весело гудела пёстрая толпа. кто-то ещё играл, в надежде получить шуточный приз, но многие уже нашли удобные места и переключились на тихий отдых. Илья вдруг подорвался с места, подошёл к мужчине в соседней палатке и попросил кутур.

– Дай сыграть, бра Душа поёт! Сил нет терпеть.

Человек неуверенно протянул оборотню инструмент. Ликой не стал возвращаться к своей компании, а присел рядом с людьми. Струны тихо отозвались на первое, осторожное касание тёплых пальцев. Мягкий перебор, словно они — кутур и музыкант - знакомились друг с другом. И вдруг мощный удар по струнам. Те, не ожидая, возмущённо зазвенели, задрожали. На притихших в палатке людей стали оглядываться прохожие. А когда Илья запел, горожане и вовсе вставали со своих мест и подходили ближе. Приятный, мужской голос завораживал. Люди и нелюди слушали, затаив дыхание, и погружались в грустную историю безответной любви.

Оборотень никак не реагировал на окружающих, словно действительно был далеко от дома, пытаясь забыть любимую и не думать о том, что кто-то другой обнимает её, что её ребёнок похож не на него. И струны плакали о потерянном счастье, о человеческой нерешительности и об ошибках, которые не суждено исправить.

Когда кутур умолк, над поляной пронёсся общий вздох. Ликой отдал инструмент ошарашенному человеку и вернулся к своим друзьям, улыбаясь на похвалы случайных слушателей. Подхватил стеклянный стакан.

– Давайте выпьем за любовы! Сколько бы мы над ней не смеялись, а всё равно надеемся встретить!

Бернар с Настей переглянулись, охотно поднимая свои бокалы. Кайрат, добровольно взявший на себя обязанности водителя, налил чистой воды. А Калина грустно вздохнула, вспоминая предателя Симушина. Кислое вино было под стать накатившим невеселым мыслям.

Уже далеко за полночь оборотни отправились в тигриный посёлок, решив перед этим пройтись по улочкам. Праздник закончился, и народ потихоньку расходился.

Бернар и Настя шли позади, воркую о чём-то своём. А Калина с Ильёй и Кайратом болтали о всякой ерунде. В голове шумел лёгкий хмель, но мысли были ясные.

Девушка с удовольствием играла золотыми листьями, которые ветер срывал с деревьев и бросал в проходивших мимо людей. Она ловко увернулась от падающего листочка и отбежала в сторону. Накатил какой-то азарт Калина повернулась к брату.

– Илька, догоняй!

– Ага! Делать мне нечего! — фыркнул парень.

Но стоило оборотнице расстроенно замереть, ликой сорвался с места и забросил пищащую сестру себе на плечо.

– Них..ра ж ты отожралась на столовских харчах!

– Что?
– задохнулась кошка от возмущения.

– Чуть спину не сорвал, таская такую коровушку! — издевался брат.

– Усы повыдёргиваю!
– пригрозила Калина.

– Не тронь святое!
– Илья торопливо запрыгнул в автолёт.

Друзья откровенно ухохатывались, наблюдая за ними. За шутками и смехом дорога прошла незаметно. Казалось, ещё минуту назад их слепил огнями праздничный Иринг и вот уже встречает охрана тигриного поместья. Оставив автолёт на стоянке, оборотни шли по дорожке, стараясь не шуметь. Окна хозяйского дома были темны, значит, гости уже разошлись отдыхать. Кто-то - в гостевые домики, как Ратомские, кто-то - к друзьям или родственникам в посёлке.

– А нам ничего не будет за то, что мы ушли?
– вдруг спросила Настя.

– Это ты вовремя запереживала! — хохотнул Кайрат.

– Нет, - ответил Бернар.
– Тем более в город ушли не только мы.

– Точно. Сынок Ковгара и сестрички Гиллейн тоже тусовались на площади, — вспомнил Илья.

– Это которые вызвались на обряд с морковью?

Оборотни переглянулись и пырснули от смеха. Мабон по своей сути являлся праздником урожая. и все старались задобрить высшие силы, чтобы в будущем году плодов уродилось ещё больше. А потому выполнялись различные обряды и ритуалы. Были среди них и довольно забавные. Как, например, обряд с морковью в качестве фаллического символа. Этот ритуал традиционно выполняли женщины и девушки. Прикладывали морковь к низу живота и просили здоровья и плодородия.

Дочери вожака ягуаров, живя в другой стране, о такой традиции не слышали и, веселясь в городе, вызвались поучаствовать в обряде. Лица девушек не поддавались описанию, когда до них дошло, куда надо прикладывать морковь и что просить. Сопровождающий оборотниц пуманк Элиаш Ковгар, пряча улыбку, предложил свою помощь, за что был бит той самой морковью.

– ...Хорошо повеселились?

Оборотни вздрогнули и замерли под внимательным взглядом Тандекара. Даже Бернар в первый момент застыл изваянием, правда, тут же очнулся, не сдержав тихого ругательства. Альфа вышел из тени и направился к ним, бесшумно ступая по деревянному настилу.

– Вы задержались в городе дольше, чем мы договаривались!
– тигр вопросительно глянул на вербаса.

Аскаров развёл руками:

– Так получилось, мы встретили младшего Ковгара с девчонками Адриана. Не оставлять же их без присмотра!

Окончание фразы резануло Калину по ушам. Значит, Бернар пошёл с ними не ради Насти, а чтобы следить?! Вот же гад!

– Что ж, я рад, что праздник вам понравился, - Тандекар улыбнулся, только никто не повёлся на его мнимое радушие.

– Да. Всё было круто! — Кайрат украдкой переглянулся с братом.