Немного взбодрившиеся, после принятого душа наши герои, не спеша шли домой. Это Павел Иванович посоветовал Федору снять квартиру у его хорошего знакомого, живущего с ним по соседству. Сосед с апреля, и практически до декабря жил в деревне, не далеко от города. Наведывался редко, да и то, одним днём, в основном, чтобы купить продукты, да узнать у доктора последние городские новости. Плату брал не большую, да и пустил, по его словам, постояльца лишь для того, чтобы квартира не осиротела в отсутствии хозяина.

– А давайте-ка Феденька, я прямо сейчас познакомлю, Вас с очень интересным человеком, уверяю это намного лучше, чем просто тупо провести вечер у телевизора. Тем более, обещаю, что уж там точно не будет жарко. Ну что принимаете моё предложение? – Интригующе улыбаясь, глядя на практиканта, спросил Павел Иванович.

– Я согласен. – Без лишних размышлений согласился Фёдор, быстро представив свой скучный одинокий вечер в компании с «говорящим ящиком», то бишь, с телевизором.

– Хорошо, вот, только предупрежу супругу о том, что после работы приду немного позже. – Павел Иванович на ходу достал сотовый телефон и набрал номер. – Верочка, не жди меня к ужину, я задержусь.… Нет, ничего не случилось, просто решили с Федором нашего батюшку навестить.

Спустя какое-то время они уже подходили к местной церкви, построенной в конце девятнадцатого века. Федор невольно залюбовался старинным зданием, возвышавшимся у подножья холма, покрытого вековыми дубами.

Павел Иванович, как это не странным может показаться, был человеком и верующим, и атеистом одновременно. «Я человек, и имею право сомневаться, но не имею права отрицать», – именно так оценивал свое отношение к религии доктор в беседах с настоятелем местной Православной церкви отцом Андреем. К нему то и привёл Павел Иванович Федора.

Отец Андрей появился в городе в пост перестроечное время, совпавшее с восстановлением церквей по всей России, и проводить первые службы ему пришлось практически под открытым небом в полуразрушенном местном православном храме. По национальности он был армянин, и злые языки поначалу говорили о нем так: «Мол, вот они, армяне, везде вперед лезут, и даже к Богу норовят первыми. Сейчас смотри, обживется, и перетащит сюда все свое семейство». Но глядя на то, как отец Андрей вместе с рабочими от зари до зари работает над восстановлением храма, прерываясь лишь для того, чтобы отслужить очередную службу, все жители города и верующие и атеисты понемногу прониклись уважением к батюшке. Ночевать отцу Андрею поначалу приходилось практически прямо под открытым небом. Местные власти, видя все это, предложили ему абсолютно бесплатно пожить в казённой городской квартире, от чего батюшка скромно отказался. После восстановления храма отец Андрей остался жить прямо в нем в маленькой комнатке, так и не приобретя для себя никакого жилья. На церковные службы, где вместе с батюшкой молилось сначала лишь несколько старушек стало приходить все больше и больше горожан. По собственной инициативе или по просьбе местной паствы, не суть важна, местная власть все-таки выделила отцу Андрею из городского фонда однокомнатную квартиру. От которой он тут же отказался в пользу одной мало обеспеченной семьи с четырьмя несовершеннолетними детьми на руках, ютившимися в такой же однокомнатной квартире с родителями мужа. А на вопрос, почему он так сделал, отвечал:

– Храм для людей должен быть открыт и днём и ночью. Мало ли какая заблудшая душа и когда придёт просить о помощи или за словом Божьим. Нельзя закрывать от людей Бога. Храм- то сам, я, конечно, закрываю, времена смутные хоть и закончились, но безбожников поживиться чужим добром хватает. Зато дверь в мою келью всегда открыта, на ней и замков нет. За себя я не боюсь, страха давно нет, потерял его еще в прошлой жизни, будучи атеистом, да и сказано в святом писании: «Ни один волос не упадёт с головы человека без воли Божьей».

Вечер прошёл не заметно. Отец Андрей оказался образованным и очень интересным собеседником, мог поддержать любую беседу, начиная с бытовых проблем и заканчивая законами мироздания. В его маленькой келье, за метровыми стенами, было приятно прохладно. В небольшой, опрятно прибранной комнате стояли стол, небольшой холодильник, пара стульев да старенький диванчик, служивший днём местом приёма не многочисленных гостей батюшки, а ночью ему кроватью. Всё остальное место занимали полки с книгами. Бегло просмотрев названия на переплетах, Фёдор был весьма озадачен их, мягко говоря, разнообразию! Вместе со Старым и Новым заветом, Законом Божьим, Житием Святых и другими церковными книгами на полках стояло такое обилие литературы, никак не вяжущейся с текстами святого писания, что у студента сначала брови прыгнули вверх, а затем, от удивления, открылся рот. Он хотел, что-то сказать, но лишь развел руками, и из его уст вырвалось одно слово: «Почему?».

– Вы хотите, спросить, как мне не стыдно держать на одной полке рядом с библией, «Капитал» Маркса, работы Ленина и другую, не подобающую этому месту литературу? – Обратился отец Андрей к Фёдору, взяв в руки одну из книг с полки и передовая ее своему гостю. Молодой человек взял ее и, прочитав название, уже в полном смятении медленно опустился на диван.

– Ничего не понимаю.

– Дайте-ка мне полюбопытствовать, «Майн Каф» А. Гитлер. – Взяв книгу в руки, прочел название Павел Иванович. – Да, батюшка, у нас большой оригинал!

– Зачем Вам всё это? – Спросил Федор.

– Сейчас попробую объяснить, вот только заварю чаю. Какой Вам нравится, чёрный, зелёный? Сам-то я редко чайком балуюсь, предпочитаю простую воду. А для гостей держу. У меня даже с жасмином есть, не желаете? – Предложил батюшка

– Благодарю, – доктор улыбнулся, потирая в предвкушении руки, – давайте уж холодненькой родниковой, от жары и жажды только она и спасает, и тебе, Федор, рекомендую.

– Спасибо, но я бы выпил чаю зеленого, если можно.